VIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2016

В настоящее время в психологии уделяется большое значение проблемам отклоняющегося поведения человека. Недовольство реальной жизнью и желание уйти от нее является одной из сложнейших проблем человеческой жизни. Однако формы и способы ухода чрезвычайно разнообразны и нередко носят патологический характер. Одной из таких форм является аддиктивное поведение, когда жизнь человека, его состояние и поведение начинают жестко зависеть от различных факторов (наркотиков, алкоголя, еды, работы, секса, азартных и компьютерных игр и др.). В условиях кризиса современного российского общества и изменения морально – нравственных и ценностных установок возросло число лиц, характеризующихся наличием какой – либо формы аддиктивного поведения. Наиболее частой формой аддиктивного поведения является употребление алкоголя. Потребление людьми алкоголя как наркотического, одурманивающего вещества началось около 8 тысяч лет до н.э., когда жители Евразии начали изготавливать и употреблять слабоградусные алкогольные напитки. Если первоначально потребление алкоголя было связано с обрядами, традициями, то постепенно, с переходом общества от общины к феодальному и затем буржуазному устройству, появился «столовый», или «буржуазный», алкоголизм, когда алкоголь стал обычным продуктом питания, вне связи с обрядами¹.

Причины употребления алкоголя различны. Одной из них является психотропное действие этилового спирта: эйфоризирующее, релаксирующие и седативное. Потребность в достижении такого эффекта существует у многих категорий людей. В формировании пристрастия к алкоголю большую роль играют социальное окружение, микроклимат в семье, воспитание, традиции, наличие психотравмирующих ситуаций, стрессов, также бесспорно влияние наследственных факторов².

При этом следует отметить, что алкогольная зависимость в современной науке исследуется в большей степени с медико – биологической точки зрения. Отмечается, что именно медицинский аспект является наиболее изученным, о чем свидетельствует не только огромное количество публикаций, но и глубина анализа. Очевидные успехи биологической наркологии позволяют более четко выявлять нейробиологические и генетические основы патологических процессов, лежащих в основе алкогольной зависимости. Влияние неумеренного потребления спиртного на личность, на его взаимоотношения с окружающими, социальная дезадаптация лиц с алкогольной зависимостью требуют самого тщательного изучения в рамках психологии личности и социальной психологии. В этой связи отметим исследования таких авторов, как Б.С. Братусь, В.Ю. Завьялов, С.В. Дворяк, Ц.П. Короленко, Е.А. Кошкина, В.М. Гуртовенко, И.Д. Паронян, А.З. Шамота, К.Г. Сурнов и др³.

Американские исследователи Р. Гулдинг и М. Гулдинг, работая в рамках транзактного анализа, обратили внимание, что в основе ранних отрицательных решений, определяющих негативный сценарий жизни, обнаруживается двенадцать запретительных тем. В связи со своим пониманием теории трансактного анализа, Р. и М. Гулдинг выделяют патологические сообщения, передаваемые родителями детям, которые, если ребенок в них поверил, могут привести к хроническим проблемам в его последующей жизни.

Термин К. Штайнера «родительские запреты» Р. и М. Гулдинг обозначают как предписания. Предписания – сообщения эго – состояния «Ребенок», передаваемые изнутри обстоятельств собственных родительских недугов: несчастья, беспокойства, гнева, растерянности, тайных желаний. Эти сообщения в глазах ребенка могут выглядеть иррациональными, но для передающего родителя они абсолютно рациональны. Р. и М. Гулдинг на основе экспериментальных исследований выделили следующие предписания: «Не делай», «Не будь», «Не сближайся», «Не будь значимым», «Не будь ребенком», «Не взрослей», «Не добейся успеха», «Не будь собой», «Не будь нормальным», «Не будь здоровым», «Не принадлежи».

В последние годы возрос интерес к проблеме родительского программирования и в отечественной психологии. Отечественные психологи В.К. Лосева и А.И. Луньков, опираясь на теорию родительских предписаний Р. и М. Гулдинг, уточнили понятие родительских запретов и предложили новый термин, обозначающий понятие родительских предписаний – родительские директивы. Предписание или директива – скрытое приказание неявно сформулированное словами или действиями родителя, за неисполнение которого ребенок не будет наказан явно, но будет наказан косвенно – собственным чувством вины перед родителем. Причем истинные причины своей вины ребенок (часто и взрослый) не может осознать без посторонней помощи. Ведь именно исполняя предписания, он чувствует себя «хорошим». Директивы определяет скрытую форму зависимости ребенка от родителей, влияющие на его психическое благополучие, хотя являются, по сути, проекцией родительской неудовлетворенности жизнью и подавленных желаний. «Защититься» от такого рода указаний ребенок не может, поскольку основные директивы получает в возрасте до 6 лет.

Таким образом, присутствие неосознаваемых директив в отношении родителя к ребенку неизбежно, но зависимость от них отнюдь не фатальна. С освобождением от этой зависимости обычно и связан кризис середины жизни. В.К. Лосева подчеркивает, что не следует отождествлять директивы с моралью. Директивы всегда бессознательны, мораль же всегда сознательна. Родители прибегают к директивам именно потому, что они не всесильны, а задачу управления ребенком с них никто не снимет. В настоящем исследовании используется классификация директив В.К. Лосевой и А.И. Лунькова⁴. Итак, модель жизненного сценария, по мнению Э. Берна, формируется в ранние детские годы под влиянием родителей. Решения по поводу своего жизненного сценария принимаются ребенком в ответ на различные по форме, постоянно повторяющиеся сценарные послания родителей о себе, других людях и мире в целом. Американские исследователи Р. Гулдинг и М. Гулдинг, подчеркивают, что в основе ранних отрицательных решений, определяющих негативный сценарий жизни, обнаруживается двенадцать запретительных тем. В связи со своим пониманием теории трансактного анализа, Р. и М. Гулдинг выделяют патологические сообщения (предписания), передаваемые родителями детям, которые, если ребенок в них поверил, могут привести к хроническим проблемам в его последующей жизни. Отечественные психологи В. К. Лосева и А. И. Луньков, опираясь на теорию родительских предписаний Р. и М. Гулдинг, уточнили понятие родительских запретов и предложили новый термин, обозначающий понятие родительских предписаний – родительские директивы, которые определяют скрытую форму зависимости ребенка от родителей и оказывают существенное влияние на его психическое благополучие в дальнейшем. На наш взгляд, родительские директивы выступают способом проявления (экстериоризации) родительского отношения и оказывают существенное влияние на психику ребенка уже в старшем дошкольном возрасте.

Условием нормального психического развития ребенка, залогом его психологического здоровья является удовлетворение основных потребностей: в безопасности и развитии, в любви, в защите от насилия и угроз, в общении, в высокой самооценке и др. Дошкольное детство – период интенсивного психического развития человека, когда становление внутренней психической жизни и внутренней саморегуляции связано с целым рядом новообразований в психике и сознании ребенка. Среди широкого спектра причин отклонений в психическом развитии ребенка на первый план выступают психотравмирующие ситуации, которые непосредственно вытекают их внутрисемейных отношений и тесно связаны с взаимодействием между детьми и родителями, в частности с характером родительского отношения. Родительское отношение, являясь многомерным образованием, включает в себя несколько компонентов, различных по степени нормы или нарушения. Противоречивое и амбивалентное содержание родительского отношения реализуется в когнитивном, эмоциональном и поведенческом планах, и проявляет себя в виде форм и способов поддержания контактов с ребенком. Зарубежные и отечественные психологи (Берн Э., Стайнер К., Гулдинг Р., Гулдинг М., Лосева В.К., Луньков А.И и др.), работая в рамках транзактного анализа, подчеркивают роль родительского программирования, в частности, родительских директив, в возникновении многих психологических проблем человека в период зрелости. Вопрос же о влиянии родительских директив непосредственно на психическое развитие ребенка в дошкольном возрасте, не исследовался ни в теоретическом, ни в экспериментальном плане⁵.

В результате теоретико – методологического анализа научной литературы по проблеме исследования можно сделать следующий вывод. Ведущая роль в происхождении аддиктивного поведения приписывают семье. В ходе многочисленных исследований была выявлена связь между поведением родителей и последующим зависимым поведением детей. Работы А. Фрейд, Д. Винникота, М. Балинта, М. Кляйн, Б. Спока, М. Маллер, Р. Спиц убедительно свидетельствуют о том, что развитию ребенка вредит неспособность матери понимать и удовлетворять его базовые потребности. По мнению А.Адлера, у каждого человека имеется базовое чувство неполноценности, которое может быть преодолено с помощью развития чувства общности. Если последнее развито недостаточно, то это способствует формированию аддиктивного поведения (алкоголизма, наркомании). Зависимость рассматривается как искаженная частная адаптационная система человека. Э. Берн рассматривает аддиктивное поведение как вариант игры, другую сторону эмоциональной зависимости от матери. Гуманистический психоанализ (Э.Фромм) алкоголизм и наркоманию считает одним из способов удовлетворения глубинной человеческой потребности в преодолении отчуждения и одиночества. Наркозависимый человек предствляет собой мазохистский тип личности, который является пассивной формой симбиотической связи. Э.Эриксон считает сформированную аддикцию результатом предшествующего развития личности. В подростковом возрасте искаженное развитие результируется в кризисе идентичности или спутанности ролей. Согласно бихевиористической теории зависимости (К. Бандура, Р. Уолтерс) при переходе от детской зависимости от взрослых к зависимости от сверстников могут не сформироваться устойчивые эмоциональные отношения, что ведет к развитию у подростков асоциальной агрессивности, развитию чувства тревоги. Наркотическое вещество может быть средством снятия внутренней тревоги. Теория процесса противодействия в мотивации связывает формирование наркотической зависимости с мозговыми структурами, а именно с «центром удовольствия» (дофаминовая теория удовольствия). Согласно теории стресса и копинга (Р. Лазарус), каждый человек находит собственный способ совладания со стрессом (копинг – стратегии) на основе имеющегося у него личного опыта (личностные ресурсы или копинг – стратегии). Зависимость – это способ, открытый человеком для совладания со стрессорами ⁶. Дж. Келли основной причиной неврозов, алкоголизма, наркомании и других личностных расстройств считал внутренне конфликтную и противоречивую жизненную концепцию, которая снижает адаптационные возможности личности. Причина личностных расстройств лежит в неконгруэнтности, в сниженном внутреннем «локусе контроля» (К. Роджерс). Зависимый человек – это человек, у которого утрачен или не найден смысл жизни (В. Франкл). Ст. Грофф употребление наркотиков связывал со стремлением индивида к ненасильственному самоубийству, причина которого кроется в патологии 3 перинатальной матрицы (процесс биологических родов). Алкоголизм, наркомания, как и в психоанализе, связывалась с депрессией и суицидом, с отменой самого процесса рождения. Согласно Ф. Перлзу, у людей с зависимым поведением нарушен процесс «контакт – ухода»: одна доминирующая потребность выступает как фигура, образуя ригидный паттерн поведения. Деятельностный подход определяет зависимое поведение как ложно опредмеченную потребность, основным механизмом развития которого является «сдвиг мотива на цель». Доминирующим мотивом становится поиск объекта, который удовлетворяет потребность и дает временное ослабление внутреннего напряжения. Согласно теории В.Петровского, личность можно представить как систему устремлений – самоценных форм активности. Психическая зависимость по структуре и формированию также может быть представлена как устремление. В подростком возрасте, который характеризуется генерализованной неудовлетворенностью (С. Березин, К. Лисецкий, Е. Назаров), связанной с затруднением реализации значимых для индивида потребностей, наркотическое вещество может быть средством, расширяющим имеющиеся у личности возможности⁷. Период взросления – это самостоятельная фаза жизни, содержанием которой является переход от детства к взрослости (Х. Ремшмидт). В этот период перед подростком неизбежно возникают задачи, от решения которых зависит развитие «я», становление идентичности. Решение или нерешение этих задач может стать как условием развития личности (способствовать выходу за переделы заданного, развитию устремлений, как самоценных форм активности), так и условием формирования зависимого поведения. Среди основных задач взросления называют: принятие своего имени; принятие собственной внешности и тела; выстраивание отношений со сверстниками обоих полов, с группой; выстраивание отношений с противоположным полом, усвоение специфики поведения и образа мужской или женской роли; выстраивание отношений с родителями и другими взрослыми, освобождение от эмоциональной зависимости; построение системы ценностей, выстраивание отношений со временем (будущим, смертью, жизнью, Богом); выбор профессиональной перспективы; принятие себя⁸. Исходя из вышесказанного, все обобщив, можно сказать, что жизненный сценарий – это то, что сам человек наметил в раннем детстве, а наша жизнь на сегодняшний день – то, что происходит в реальности. Сценарный процесс является частью контрсценария, передаваемого от родителей к детям путем копирования.

ЛИТЕРАТУРА

1.Йен Стюарт, Вэнн Джойнс: Жܰиܰзܰнܰеܰнܰнܰыܰйܰсܰцܰеܰнܰаܰрܰиܰйܰ. РܰуܰсܰсܰкܰиܰйܰпܰеܰрܰеܰвܰоܰдܰВ. Дܰаܰнܰчܰеܰнܰкܰоܰ, 2000. – 56 с.

2. Кܰоܰрܰоܰлܰеܰнܰкܰоܰ Ц.П.: Лܰиܰчܰнܰоܰсܰтܰнܰыܰеܰ рܰаܰсܰсܰтܰрܰоܰйܰсܰтܰвܰаܰ//Практическое пособие. – СПб.: Питер, 2010 – 400 с.

3. Лܰиܰсܰиܰцܰиܰнܰ Ю.П., Копыт Н. Я. Аܰлܰкܰоܰгܰоܰлܰиܰзܰмܰ (сܰоܰцܰиܰаܰлܰьܰнܰоܰ-гܰиܰгܰиܰеܰнܰиܰчܰеܰсܰкܰиܰеܰ аܰсܰпܰеܰкܰтܰыܰ)//Монография – М.: Изд-во «Мܰеܰдܰиܰцܰиܰнܰаܰ», 2003. – 173 с.

4. Нܰаܰзܰаܰрܰоܰвܰ Е.А. Нܰаܰрܰкܰоܰтܰиܰчܰеܰсܰкܰаܰяܰ зܰаܰвܰиܰсܰиܰмܰоܰсܰтܰьܰ и сܰоܰзܰаܰвܰиܰсܰиܰмܰоܰсܰтܰьܰ лܰиܰчܰнܰоܰгܰсܰтܰиܰ в семье. Аܰвܰтܰоܰрܰеܰфܰеܰрܰаܰтܰ на соис. уч. ст. канд. псих. наук – М, 2000. – 203 с.

5. Пܰаܰрܰшܰуܰкܰоܰвܰаܰ Л.П. Аܰкܰцܰеܰнܰтܰуܰаܰцܰиܰиܰ хܰаܰрܰаܰкܰтܰеܰрܰаܰ: уܰчܰеܰбܰнܰоܰеܰ пܰоܰсܰоܰбܰиܰеܰ/////Л.П.Пܰаܰрܰшܰуܰкܰоܰвܰаܰ, И.В. Вܰыܰбܰоܰйܰщܰиܰкܰ. – 2 – е изд.,

6. Пܰсܰиܰхܰоܰлܰоܰгܰиܰяܰ и лܰеܰчܰеܰнܰиܰеܰ зܰаܰвܰиܰсܰиܰмܰоܰгܰоܰ пܰоܰвܰеܰдܰеܰнܰиܰяܰ / Под ред. С. Дܰаܰуܰлܰиܰнܰгܰаܰ/ Пер. с англ. Р.Р. Мܰуܰрܰтܰаܰзܰиܰнܰаܰ. – М.: Нܰеܰзܰаܰвܰиܰсܰиܰмܰаܰяܰ фирма «Класс», 2003. – 240 с.

1 Пܰаܰрܰшܰуܰкܰоܰвܰаܰ Л.П. Аܰкܰцܰеܰнܰтܰуܰаܰцܰиܰиܰ хܰаܰрܰаܰкܰтܰеܰрܰаܰ: уܰчܰеܰбܰнܰоܰеܰ пܰоܰсܰоܰбܰиܰеܰ/////Л.П.Пܰаܰрܰшܰуܰкܰоܰвܰаܰ, И.В. Вܰыܰбܰоܰйܰщܰиܰкܰ. – 2 – е изд., испр. и доп.– Чеܰлܰяܰбܰиܰнܰсܰкܰ: Изд – во ЮУрГУ, 2007. – 84 с.

2 Нܰаܰзܰаܰрܰоܰвܰ Е.А. Нܰаܰрܰкܰоܰтܰиܰчܰеܰсܰкܰаܰяܰ зܰаܰвܰиܰсܰиܰмܰоܰсܰтܰьܰ и сܰоܰзܰаܰвܰиܰсܰиܰмܰоܰсܰтܰьܰ лܰиܰчܰнܰоܰгܰсܰтܰиܰ в семье. Аܰвܰтܰоܰрܰеܰфܰеܰрܰаܰтܰ на соис. уч. ст. канд. псих. наук – М, 2000. – 203 с.

3 Лܰиܰсܰиܰцܰиܰнܰ Ю.П., Копыт Н. Я. Аܰлܰкܰоܰгܰоܰлܰиܰзܰмܰ (сܰоܰцܰиܰаܰлܰьܰнܰоܰ-гܰиܰгܰиܰеܰнܰиܰчܰеܰсܰкܰиܰеܰ аܰсܰпܰеܰкܰтܰыܰ)//Монография – М.: Изд-во «Мܰеܰдܰиܰцܰиܰнܰаܰ», 2003. – 173 с.

4 Кܰоܰрܰоܰлܰеܰнܰкܰоܰ Ц.П.: Лܰиܰчܰнܰоܰсܰтܰнܰыܰеܰ рܰаܰсܰсܰтܰрܰоܰйܰсܰтܰвܰаܰ//Практическое пособие. – СПб.: Питер, 2010 – 400 с.

5 Йен Стюарт, Вэнн Джойнс: Жܰиܰзܰнܰеܰнܰнܰыܰйܰсܰцܰеܰнܰаܰрܰиܰйܰ. РܰуܰсܰсܰкܰиܰйܰпܰеܰрܰеܰвܰоܰдܰВ. Дܰаܰнܰчܰеܰнܰкܰоܰ, 2000. – 56 с.

6 Лܰиܰсܰиܰцܰиܰнܰ Ю.П., Копыт Н. Я. Аܰлܰкܰоܰгܰоܰлܰиܰзܰмܰ (сܰоܰцܰиܰаܰлܰьܰнܰоܰ-гܰиܰгܰиܰеܰнܰиܰчܰеܰсܰкܰиܰеܰ аܰсܰпܰеܰкܰтܰыܰ)//Монография – М.: Изд-во «Мܰеܰдܰиܰцܰиܰнܰаܰ», 2003. – 173

7 Лܰиܰсܰиܰцܰиܰнܰ Ю.П., Копыт Н. Я. Аܰлܰкܰоܰгܰоܰлܰиܰзܰмܰ (сܰоܰцܰиܰаܰлܰьܰнܰоܰ-гܰиܰгܰиܰеܰнܰиܰчܰеܰсܰкܰиܰеܰ аܰсܰпܰеܰкܰтܰыܰ)//Монография – М.: Изд-во «Мܰеܰдܰиܰцܰиܰнܰаܰ», 2003. – 173

8 Пܰсܰиܰхܰоܰлܰоܰгܰиܰяܰ и лܰеܰчܰеܰнܰиܰеܰ зܰаܰвܰиܰсܰиܰмܰоܰгܰоܰ пܰоܰвܰеܰдܰеܰнܰиܰяܰ / Под ред. С. Дܰаܰуܰлܰиܰнܰгܰаܰ/ Пер. с англ. Р.Р. Мܰуܰрܰтܰаܰзܰиܰнܰаܰ. – М.: Нܰеܰзܰаܰвܰиܰсܰиܰмܰаܰяܰ фирма «Класс», 2003. – 240 с.

Код для цитирования: Скопировать