VII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2015

В первой половине XX века А. Эйнштейн, задавшийся вопросом о природе научного знания, высказал идею, что «…наука является не чем иным, как усовершенствованием повседневного мышления» [6, с. 200]. Действительно, язык науки оперирует теми же лексическими и синтаксическими средствами, которые составляют основу обыденного общения, однако данный языковой регистр требует особого отношения, поскольку наравне с универсальными языковыми единицами он также использует специфические понятия и концепты [5]. Можно сказать, что язык науки выступает своеобразной «надстройкой» к сложившейся языковой системе и характеризуется определенными свойствами.

В целом научная коммуникация выполняет следующие ключевые функции: информационную, интегрирующую и нормативно-регулятивную. Информационная функция обеспечивает не только преемственность научных знаний, но и получение новых, их углубление и систематизацию. Интегрирующая функция связана с содержанием необходимых условий объединения и формирования коллективного субъекта научного познания. Наконец, нормативно-регулятивная функция способствует координации и согласованию коллективных действий в процессе познания, а также планированию и управлению исследованием [3].

Несмотря на то, что обыденное и научное общение обращаются к средствам одного и того же языка, существующего в рамках определенной культурной общности, научный текст, устный или письменный, отличается следующими свойствами [4]:

• логический способ изложения (характеризуется наличием взаимосвязанных рассуждений, направленных на раскрытие научной истины);

• смысловая законченность (подразумевает выстраивание рассуждений и фактов в такой последовательности и взаимосвязях, чтобы мысль, положенная в основу какой-либо научной работы была максимально раскрыта);

• целостность (язык и стиль научной работы должны соответствовать структуре и содержанию работы и служить раскрытию поставленных задач и достижению совокупных целей исследования).

Вышеуказанные особенности позволяют включить все множество существующих научных текстов в упорядоченное объединение, которое отечественные и зарубежные лингвисты называют научным дискурсом (В.И. Карасик, Ю.С. Степанов, М.Н. Кожина, T. van Dijk, W. Dressler).

К настоящему моменту проведены довольно обширные исследования научного дискурса с точки зрения его интертекстуальности, предметной специфики и экспрессивно-эмоциональной тональности. Тем не менее, изучение научного дискурса в прагмалингвистическом аспекте с каждым годом приобретает все большую актуальность, поскольку ученые укрепляются в мысли, что предварительный отбор языковых и синтаксических средств, а также их последующее использование детерминированы определенным коммуникативно-прагматическим пространством. Иными словами, реальная ситуация общения определяет не только тематику высказывания, но и способ ее словесной репрезентации. В связи с этим в научный аппарат лингвистики прочно входит понятие «дискурсивные маркеры».

Представители различных научных направлений придерживаются единого мнения относительно статуса данных функциональных элементов, которые выступают в роли экспрессивных индикаторов и структурирующих фрагменты текста коннекторов. Однако в отечественном и зарубежном языкознании за данными лексическими единицами закреплены разноплановые названия: дискурсивные маркеры (Schiffrin, 1994; Fraser 2005), прагматические частицы (Brinton, 1996), прагматические коннекторы (van Dijk, 1979), макроорганизаторы (Nattinger, DeCarrico, 1992) и некоторые другие.

Также сильно разнятся и предлагаемые определения дискурсивных маркеров. В рамках настоящего исследования нами было выбрано толкование, предложенное А.А. Кибриком. По его мнению, «…дискурсивные маркеры – это слова или словосочетания, кодирующие значения, отличные от пропозиционального содержания (или от истинностной оценки)» [2, c. 3]. Главное преимущество данного определения заключается в том, что оно указывает на собственное значение дискурсивных маркеров, которое отличается от содержания высказывания.

Характерными чертами дискурсивных маркеров, выделяющими их среди других языковых единиц, принято считать факультативность (необязательное использование), многокатегориальность (отсутствие четко оформленной синтаксической категории) [10], десемантизацию (утрата пропозиционального значения) [9] и рекуррентность (высокая частотность в речи) [1].

Функциональная специфика дискурсивных маркеров также позволяет говорить о них как об особой группе лексических единиц, не входящих в традиционную систему частей речи. Главным образом, дискурсивные маркеры выступают в качестве функциональных элементов управления дискурсом, создающих в глобальном текстовом отношении его связность. Они также выполняют дейктическую, указательную, интерактивную и экспрессивную функции, которые отвечают ведущим требованиям научного стиля [8].

Тот факт, что дискурсивные маркеры не образуют самостоятельного класса языковых единиц, в значительной степени затрудняет их классификацию. Тем не менее, Б. Фрейзер предлагает следующую типологию этих единиц [7, с. 167-190]:

1. базовые маркеры, указывающие на характер основного сообщения:

• тип речевого акта;

• перформативы;

• «прагматические идиомы»;

1. комментирующие маркеры, предлагающие к основному сообщению некоторые комментарии:

• оценка;

• «эвиденциальные» маркеры;

• источник информации;

• смягчение;

1. параллельные маркеры, дополняющие основное сообщение:

• вокативы/обращения;

• маркеры солидарности;

• маркеры недовольства;

1. дискурсивные маркеры, указывающие на связь основного сообщения с контекстным окружением:

• маркеры смены темы;

• контрастивные маркеры;

• уточняющие маркеры;

• маркеры вывода.

Стоит отметить, что данная классификация не обладает универсальным характером и оставляет возможность как для ее дальнейшего расширения, так и для комбинаторного применения с типологиями, разработанными другими лингвистами (например, D. Schiffrin, Nattinger, DeCarrico, Г.М. Вишневской и И.П. Лихаревой).

Теперь рассмотрим особенности функционирования дискурсивных маркеров в научно-филологическом тексте на примере трех статей из книги “Intonation Systems: A Survey of Twenty Languages” (Cambridge: Cambridge University Press, 1998). Целью настоящего анализа является выявление специфики употребления данных языковых единиц различными авторами, владеющими английским языком как иностранным (родной немецкий) и как родным (американский и британский варианты).

В своей статье американский лингвист Дуайт Болинджер демонстрирует умеренное использование дискурсивных маркеров. Как правило, употребленные им дискурсивные единицы имеют односложную структуру и тяготеют к началу предложений.

Пример №1

“Yet even here the connection between the intonation and the locutions is loose…”

“There are, however, many intonational idioms.”

“But what we may imagine to be a grammatical dependency in the case of such “repeating” questions is simply a higher degree of tension.”

Данные примеры иллюстрируют использованные автором контрастивные маркеры. Несмотря на их видимое разнообразие, частотность употребления дискурсивного маркера however в рамках целого текста значительно выше.

Пример №2

“And it must be remembered that prominence may be achieved by a downward obtrusion as well as an upward one.”

“Children learn closures in association with pause, which is simply “separation” in speech corresponding to separation of ideas…”

Вышеозначенные уточняющие маркеры применяются автором, как в начале главного предложения, так и в начале придаточного, выполняя функцию связующего звена для двух пластов информации.

Пример №3

“As a rule, utterances are adjusted so that accents of interest can also serve as accents of power.”

Данный дискурсивный маркер выражает эвиденцию, то есть авторскую убежденность в истинности или ложности какого-либо суждения.

В целом тексту, созданному на американском варианте английского языка, свойственна довольно низкая вариативность дискурсивных маркеров. Автор в основном использует контрастивные и уточняющие маркеры, причем отдает предпочтение повторению одних и тех же вариантов. Дискурсивные маркеры, выражающие эмоциональную оценку или авторское мнение, полностью отсутствуют.

Вторая статья, составленная британским лингвистом Дэниэлом Херстом, характеризуется высоким содержанием дискурсивных маркеров, которые относятся к различным группам и имеют как простую, так и сложную синтаксическую структуру.

Пример №1

“By contrast, O’Connor and Arnold (1961) maintain that a low rise is: by far the most common way of asking Yes/No questions.”

“It is not, however, clear whether it is possible to account for both rhythm and melody by a single model of prosodic structure.”

“If, on the other hand, there is a marked drop in pitch at the beginning of each stressed syllable, these sentences should be transcribed.”

Наравне с американским коллегой британский лингвист широко использует контрастивные маркеры, тем не менее, его текст отличается большим лексическим разнообразием.

Пример №2

“In particular, in contrast with earlier work which held that the position of word stress is entirely unpredictable, it has been argued that English word stress can be accounted for by a restricted number of fairly general phonological rules…”

Для выражения добавочного значения автор чаще всего использует уточняющий маркер in particular в начальной позиции.

Пример №3

“Interestingly, the same pattern can occur on a single word containing more than one stress.”

“Unfortunately, studies of these regional characteristics are few and far between.”

Текст также изобилует маркерами оценки, выражающими авторское отношение к проблеме и сокращающими дистанцию между ним и потенциальным читателем.

Пример №4

“This has been demonstrated experimentally for Edinburgh English and is almost certainly true also for RP, indeed probably for all languages.”

“According to O’Connor and Arnold the sliding head is only found before a falling-rising nucleus.”

“I shall return to “sliding” heads below (§3.1) in a discussion of intonation patterns of other varieties of English.”

В отличие от американского лингвиста Дэниэл Херст активно использует эвиденциальные маркеры и сложные маркеры смены темы, а также маркеры, указывающие на источник информации.

Таким образом, научный текст, написанный на американском варианте английского языка, выступает как довольно сухая констатация научных фактов, тогда как статья, созданная британским ученым, характеризуется большей вариативностью в использовании дискурсивных маркеров и, следовательно, большим авторским своеобразием, которое в значительной мере облегчает восприятие информации.

Особый интерес в рамках настоящего исследования представляет анализ статьи, написанной немецким лингвистом Дэфидом Гиббоном, поскольку английский является для него иностранным языком и неизбежно попадает под влияние родного языка, в данном случае немецкого.

Пример №1

“Rather, it is perhaps best identified in terms of the pronunciation of the written standard language as codified in the publications of the Duden dictionary publishers.”

“Pitch accent, on the other hand, is an approximately syllable-sized pitch modulation of the speech signal which lends perceptual prominence.”

“However, the distinctive regional pronunciation of speakers in the major German cultural centres is also acceptable in public life.”

“The prosodic systems of the regional standards do not differ fundamentally from those of the standard superstrate, however.”

Данные примеры наглядно демонстрируют высокую частотность употребления в тексте контрастивных маркеров, выступающих по отношению друг к другу синонимами. Подобная многовариантность может быть связана со стремлением автора, являющегося иностранцем, максимально разнообразить свою речь и сделать ее аутентичной.

Пример №2

“The main assumptions underlying the presentation are, first, that intonation in German is embedded into a prosodic hierarchy , and second, that the study of intonation should be based on certain specific empirical procedures.”

“Finally, spoken German has many quasi-parenthetic discourse particles.”

В отличие от англоязычных коллег немецкий ученый использует в тексте маркеры перечисления, тем самым организуя блоки информации и выстраивая между ними строгие иерархические отношения.

Пример №3

“Word stress, following Bolinger (1958), is the position in a word to which a phonetic accent may be assigned.”

“In formal speech, a distinction is, as noted above, generally made between three kinds of terminal or nuclear tone which characterize different speech acts.”

“It seems likely that this activity will continue, and be extended to cover increasingly sophisticated problems such as phonostylistic.”

В данных примерах приведены маркеры, указывающие на источник информации. Стоит отметить, что дискурсивные маркеры могут отсылать не только к внешним работам, но и играть роль своеобразных «гиперссылок», облегчающих навигацию читателя по тексту. Кроме того, автор не избегает в своей статье оценочных суждений, выражая их при помощи соответствующего типа маркеров.

Анализ корпуса исследования показывает, что дискурсивные маркеры выступают носителями авторской интенции, выражают его оценку и связывают отдельные утверждения в целый текст. Тем не менее, изучение данных языковых единиц в лингвопрагматическом аспекте свидетельствует о том, что различия в их употреблении могут быть обусловлены не только личностными характеристиками автора, но и его национальной (языковой) принадлежностью.

Так, проанализировав вышеприведенные примеры, мы пришли к выводу, что американский лингвист избегает в научном тексте выражения личностной оценки, тогда как немецкий и британский ученые широко применяют эвиденциальные и оценочные маркеры. Местоположение дискурсивных маркеров в предложении также разнится в зависимости от языковой принадлежности автора. Например, статья американского лингвиста характеризуется линейностью в выборе позиции для данных единиц, тогда как работа автора, не носителя английского языка, наоборот, отличается значительной свободой в определении местоположения дискурсивных маркеров. В целом, с точки зрения разнообразия типов используемых маркеров и их синтаксической релевантности, текст британского ученого представляется наиболее зрелым и стилистически выдержанным.

Использованнаялитература:

1. Бабаева Р.И. Незнаменательная лексика в немецком обиходном дискурсе (прагматический аспект): автореф. дис. … д-ра фил. наук: 10.02.04; Моск. пед. гос. ун-т. – М., 2008. – 42 с.

2. Кибрик А.А. Лекция «Дискурсивные маркеры» [Электронный ресурс] // – М.: Факультет филологии МГУ, 2009. – Режим доступа: http://www.philol.msu.ru/~otipl/new/main/courses/discourse/New/14-discoursemarkers.pps, свободный

3. Ким В.В., Блажевич Н.В. Язык науки: Философско-методологические аспекты // Философское образование, 1998, №4. С. 200-210.

4. Саврушева М.И. Философия науки и техники. Учебное пособие для магистрантов. Омск:, Омск. гос. агр. ун-т, 2013. – 120 с.

5. Соломоник А.Б. Синтаксис в знаковых системах. М.: Изд-тво ЛКИ, 2011. – 288 с.

6. Эйнштейн А. Физика и реальность. Собр. научных трудов. Т. 4. М., 1967. – 600 с.

7. Fraser B. What are discourse markers? // Journal of Pragmatics. – 1999. – № 31. – P. 931-952.

8. Matei M. Discourse markers as functional // Bulletin of the Transylvanian University of Brasov. – 2010. – Vol. 3, №52. – P. 119-126.

9. Wierzbicka A. Cross-cultural Pragmatics: The Semantics of Human Interaction, Mouton De Gruyter, 1991, p. 502.

10. Zarei F. Discourse markers in English // International Research Journal of Applied and Basic Sciences. – 2013. – Vol. 4, №1. – P. 107-117.

Источникипримеров:

1. Intonation Systems: A Survey of Twenty Languages / Ed. by Hirst С., De Cristo A.:, Cambridge: Cambridge University Press, 1998, p. 487.

Код для цитирования: Скопировать