X Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2018
МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ НАРУШЕНИЙ ПОВЕДЕНИЯ В ОНТОГЕНЕЗЕ
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
В младенческом возрасте агрессия проявляется почти исключительно в импульсивных приступах упрямства, часто не поддающихся управлению взрослых. Выражается это чаще всего вспышками злости или гнева, сопровождающихся криком, "брыканием", кусанием, щипанием, драчливостью. Причиной такого поведения, с одной стороны, является блокирование желаний или намеченной программы действий в результате либо ненадлежащего ухода родителями за ребенком, либо применения ими воспитательных воздействий (когда ограничивают или сдерживают получение удовольствия, ребенок сопротивляется и становится упрямым и враждебным). [3]
С другой стороны, как отмечает А.Фрейд, для самых маленьких детей характерны каннибалические желания, сопровождаемые агрессией. Однако, агрессивные проявления в этом возрасте означают не больше, чем моторно-аффективный процесс "отвода" инстинктивных побуждений, для которых нет никакого другого выхода.
Агрессивные действия младенца первоначально направлены на него самого, когда он царапает и кусает сам себя. Однако уже в первый месяц жизни происходит "разворот" агрессии во вне. В этом случае, когда младенец еще не способен четко различать внутреннее и внешнее – он может жестоко обращаться с материнской грудью, лицом, руками или волосами, так как будто они являются частями его собственного тела. [2] механизмами адаптации ребенка, а именно: "удержанием и отпусканием" (по Э. Эриксону). Конфликты между "обладать" и "отдавать" могут вести либо к враждебным, либо к доброжелательным ожиданиям и установкам. Поэтому удержание может становиться как деструктивным с грубым захватом или задержанием, так и превращаться в способ заботы: иметь и сохранять. Отпускание также может превращаться в стремление давать волю своим разрушительным страстям или же становиться пассивной готовностью оставлять "все как есть" и полагаться на естественный ход событий. [1]
Опыт работы с детьми этого возраста показывает, что подавляющее большинство детей 1,5–2–летнего возраста добровольно не отдают собственных игрушек или делают это, только уступая авторитету родителей, но всегда с явной неохотой, обидой или плачем. Это наводит на размышления о том, что ребенок включает собственные вещи, в том числе и игрушки, во внутренние границы «Я» и рассматривает их как части самого себя. Недифференцированность и слияние всех частей «Я» приводит к невозможности установления контакта с окружающими в этой сфере отношений. Поэтому, естественно, что ребенок будет воспринимать просьбу мамы «Дай поиграть свою машинку этому мальчику!» почти как эквивалентную– «Оторви руку и дай ее поносить другому ребенку!». Понятно, что реакция будет вполне предсказуемой.
Более того, наблюдения за конфликтами детей во время игровой деятельности позволяют выдвинуть предположение о том, что каждый ребенок имеет собственный круг игрушек, которые он включает во внутренние границы «Я». Избирательность ребенка в отношении игрушек очевидна и представляет сама по себе некоторую диагностическую и психотерапевтическую ценность. [6]
По нашему мнению, конфликты между детьми, связанные с обладанием вещами и игрушками, возникают, когда эти границы пересекаются, т.е. несколько детей «кладут глаз» на одну и ту же игрушку или один из детей пытается расширить свои границы путем экспансии (захвата) чужих игрушек.
В дальнейшем, ближе к трем годам, ребенок постепенно научается контролировать свои агрессивные импульсы и выражать их в приемлемых рамках. Проявления агрессивности в этом возрасте главным образом зависят от реакции и отношения родителей к тем или иным формам поведения. Если родители относятся нетерпимо к любым проявлениям открытой агрессии, то в результате могут формироваться символические формы агрессивности, такие как нытьё, фырканье, упрямство, непослушание и другие виды сопротивления. [7]
Характерно, что в этом возрасте усиливается "исследовательский инстинкт" и значительно расширяются социальные контакты ребенка. И в то же время ребенок сталкивается с целой системой, новых для его опыта запретов, ограничений и социальных обязанностей. Невольно, попадая в конфликтную ситуацию между ненасытной любознательностью, спонтанным интересом ко всему новому и необычному и родительскими запретами, ребенок испытывает сильнейшую депривацию – ограничение возможности удовлетворения своих потребностей. И воспринимает эту ситуацию как акт отвержения со стороны родителей. Невозможность разрешения этого конфликта приводит к тому, что у него появляется злость, отчаяние, агрессивные тенденции. Однако, если раньше на агрессивность ребенка родители реагировали лаской, отвлечением внимания,
Поэтому в ситуации, когда поведение ребенка, вызвано состоянием дискомфорта, фрустрации или беспомощности, можно считать условно агрессивным, так как у ребенка нет намерения причинить ущерб окружающим. Оно скорее является выражением неудовольствия. [5]
В период раннего возрастана первый план все активнее выдвигаются конфликты и ссоры с ровесниками, связанные с обладанием вещами, чаще всего игрушками. Доля таких конфликтов у полуторагодовалых детей составляет 78% . В этот же период развития более чем в пять раз возрастает число случаев использования детьми физического насилия, вспышки ярости становятся более целенаправленными и в поведении ребенка отчетливо прослеживается реакция нападения. Вероятно, это связано с преобладающими на данном возрастном этапе
попытками свести все дело к шутке, то теперь они чаще прибегают к угрозам, лишениям удовольствий, изоляции. Ребенок задумывается, как же ему реагировать на усиливающиеся санкции со стороны родителей, как вести себя дальше, чтобы родительская контрагрессия была по возможности минимальной. И чаще всего ребенок не находит выход из создавшегося положения. Это может привести к всевозможным психическим расстройствам, которые проявляются в некоторых реакциях ребенка: он теряет аппетит, перестает проситься на горшок, тревожно спит.
В раннем дошкольном и дошкольном возрасте достаточно обоснованно принято считать, что проявления агрессивности во многом связаны с процессами поло–ролевой идентификации ребенка или особенностями "Эдиповой ситуации" в семье. В частности, использование техники "Doll–play" (когда ребенок играет в куклы, представляющих членов семьи) позволило установить, что игра мальчиков отличается большей агрессивностью к куклам, чем игра девочек. Наибольшая агрессия у мальчиков наблюдалась к кукле "отца", а наименьшая к кукле "матери", у девочек– наоборот. Было также замечено, что мальчики, имеющие отца, проявляют больше агрессивности, чем мальчики, выросшие без отца. В семьях, где нет отца, основы мужских черт у сыновей возникают медленнее и мальчики – менее агрессивны и более зависимы. При этом следует заметить, что родители, в свою очередь, начинают занимать и более дифференцированную позицию в отношении ребенка, то есть, воспринимают его не только как "ребенка", но и как "мальчика" или "девочку". [2]
Здесь вероятно следует упомянуть и такой феномен как «идентификация с агрессором». Это механизм защиты, который срабатывает, когда ребенок сталкивается с опасностью. В этом возрасте это, как правило критика, вербальная или физическая агрессия со стороны родителей. Ребенок идентифицируется с агрессором посредством приписывания себе самого акта агрессии, подражания физическому и моральному облику агрессора, заимствования некоторых символов его власти. Как отмечала А.Фрейд, здесь наблюдается эффект оборачивания ролей: жертва представляет себя агрессором и часто становится таковым, чтобы защититься, избежать страданий, болезненных ощущений и сознавания себя в роли жертвы . [5]
Влияние ближайшего окружения и процессов осознания собственной половой принадлежности на формирование агрессивных форм поведения очень хорошо можно проследить, если сравнить поведение мальчиков и девочек. В частности, отмечается, что если в 2–летнем возрасте в арсенале средств проявления агрессивности мальчиков и девочек примерно в одинаковой пропорции встречаются плач, визг и взаимные шлепки, то к 4 годам фрустрация, неудачи вызывают у них неодинаковую реакцию: мальчики большей частью дерутся, а девочки визжат.
Кросскультурные исследования показывают, что если взять наиболее простые и часто встречаемые формы детской агрессии: реакции обидеть или ударить, то у детей в возрасте от 3 до 11 лет можно наблюдать в среднем по 9 агрессивных актов в час. Из них 29% составляют непосредственные ответные реакции на нападение противоположной стороны. Причем эта доля остается практически постоянной и изменяется лишь в зависимости от пола и составляет 33% у мальчиков и 25% у девочек. С возрастом происходит также смена форм агрессии: частота простого физического нападения уменьшается за счет роста более "социализированных" форм таких, как оскорбление или соперничество.
Схожие данные были получены и в других исследованиях. В частности, было установлено, что в ходе психического развития происходит преобразование агрессивных реакций, сопровождаемых гневом.
В старшем дошкольном и младшем школьном возрасте часто встречается такая форма поведения, в которой наблюдается агрессия, как ―игры-потасовки. Эти игры особенно популярны у мальчиков. Они как правило сопровождаются ударами, преследованием друг друга, борьбой, что обычно сильно раздражает родителей и педагогов. [1]
Однако, по всеобщему признанию, такое поведение едва ли можно признать агрессивным. Во-первых, такая ―возня детей – это всего лишь форма игры, и как всякая игровая активность – является добровольной, приносящей детям удовольствие. Если понаблюдать за такой игрой детей, то часто можно увидеть улыбку на их лицах (чего не скажешь о выражении лица человека действительно подвергающегося насилию). Кроме того, если ребенку это неприятно и он испытывает страдания, то логичным было бы стремление избежать общения с агрессором.
Во-вторых, ―игры-потасовки обеспечивают детям развитие определенных позитивных функций, например, двигательных способностей, навыков социальной аффилиации и сотрудничества, умений совместно решать проблемы и пр.
В третьих, хотя ―игры-потасовки и являются очень распространенной детской формой выражения агрессии, они редко мотивированы стремлением умышленного нанесения ущерба партнеру. Это изредка случается по неосторожности, из-за недостаточного моторного контроля или в случае низкой социальной компетентности.
В-четвертых, ребенок с сильно выраженной агрессией и стремлением обидеть других детей со временем лишается возможности быть участником ―игр-потасовок, т.к. в большинстве случаев другие дети начинают избегать его или не принимать в игру.[1]
Психологическую основу таких игр составляют желание повеселиться, разрядиться и удовлетворить те потребности, которые блокированы в реальной жизни.
В школьном возрасте еще более четко прослеживается существование значимых половозрастных различий в способах выражения агрессивности мальчиками и девочками (8–ми, 11–ти, 15–ти лет). Так было обнаружено, что девочки двух старших возрастных групп используют в основном непрямые способы агрессивного поведения в отличие от мальчиков, прибегающих к прямым способам агрессивного поведения. Выявлено, что способность к использованию непрямых способов агрессивного поведения формируется у девочек к 11–летнему возрасту. А в целом в возрастной группе 11 лет дети наиболее высоко оценили себя по уровню агрессии. [1]
Вышеизложенное подтверждается данными и других экспериментальных исследований. В частности, изучалось влияние социализации на соотношение вербальной (замечания, выговоры, угрозы, сплетни, оскорбления, обвинения, критика) и физической (нападения, драки) агрессии детей различного возраста. Данные свидетельствуют, что у дошкольников и младших школьников соотношение форм выражения агрессии прямо противоположно: у мальчиков преобладает физическая агрессия, в то время как у девочек вербальная. Позднее у мальчиков младшего подросткового возраста тенденция изменяется: вербальная агрессия становится доминирующей, и, кроме того, они чаще прибегают к словесному способу выражения негативных чувств, чем девочки того же возраста. Вместе с тем отмечается и одна примечательная особенность поведения детей: с возрастом агрессивность детей все больше приобретает враждебную окраску.
Другими исследованиями также выявлены, различия в проявлении агрессивности у подростков на различных стадиях этого возраста.
В результате исследования было установлено, что показатели физической агрессии у мальчиков имели тенденцию к снижению в 16–ти летнем возрасте, однако в дальнейшем уровень их агрессивности восстанавливается. У девочек такой спад отмечался в 14–ти летнем возрасте, но уже к 15–ти годам наблюдалось значительное усиление физической агрессии, а затем дальнейшая ее стабилизация.
Показатели вербальной агрессии у мальчиков относительно постоянны на всех возрастных этапах развития и лишь в 17–ти летнем возрасте наблюдается их увеличение. У девочек следует отметить два пиковых возраста: показатели вербальной агрессии значительно увеличивались в 15 и 17 лет.
Некоторой скачкообразностью отличается динамика косвенной агрессии у мальчиков. Имело место существенное повышение показателей этого типа агрессии в 15–ти летнем возрасте. У девочек наблюдалась плавная тенденция к усилению косвенной агрессии от 13–ти к 17–ти годам.
Показатели негативизма резко увеличивались у мальчиков только в 17–ти летнем возрасте, у девочек наблюдалось постепенное нарастание негативизма от возраста к возрасту. [3]
В целом, сравнивая детей подросткового и юношеского возраста, следует отметить, что у мальчиков наблюдались значимые различия в динамике нарушений поведения лишь по показателям физической агрессии – у юношей они существенно ниже. У девочек юношеского возраста показатели всех типов нарушений поведения были достоверно выше, чем у девочек–подростков.
Относительно половых различий можно констатировать, что у мальчиков всех возрастов склонность к реакциям физической агрессии была выражена сильнее, чем у девочек. Исключение составляли лишь дети в возрасте 16 лет, когда эти показатели паритетны у обоих полов. Вербальная агрессия была сильнее выражена у мальчиков 13–14–летнего возраста, однако в дальнейшем соотношение значительно менялось. Начиная с 15–ти летнего возраста, показатели этого вида агрессии у девочек были выше, чем у мальчиков.
Косвенная агрессия у девочек была выражена сильнее на протяжении всех возрастных этапов. Сила реакций негативизма у мальчиков и девочек различалась несущественно (кроме возраста 16 лет).
Схожие тенденции наблюдались при сравнении мальчиков и девочек подросткового и юношеского возрастов. Так, в подростковом возрасте мальчики отличались более выраженной тенденцией к реакциям физической агрессии, а девочки – к косвенной агрессии (по остальным типам нарушений различия не достоверны). В юношеском возрасте девочки превосходили мальчиков по показателям вербальной, косвенной агрессии и негативизма. Склонность к физической агрессии различалась не существенно.
Представляют интерес данные о соотношении различных видов нарушений поведения в возрастной аспекте. Установлено, что у мальчиков на протяжении всех возрастных этапов устойчиво доминировали физическая агрессия и негативизм, а у девочек – негативизм и вербальная агрессия. В возрастной динамике следует отметить общее нарастание агрессивных и негативистских тенденций как у мальчиков, так и у девочек.
Сторонники различных психологических школ объясняют это по–разному. Психоаналитическое направление, опирающееся на постулат о врожденности тенденций к агрессивному поведению и проявлению гнева, доказывает, что у мальчиков эти тенденции проявляются в большей степени, чем у девочек. В рамках бихевиористического направления также отмечается большая агрессивность мальчиков по сравнению с девочками, но это объясняется разными социально одобряемыми моделями поведения как для первых, так и для вторых.
На основе анализа ряда экспериментальных исследований было установлено, что в первые годы жизни нет различий в частоте и продолжительности отрицательных эмоциональных реакций у мальчиков и девочек, но с возрастом их частота и интенсивность у мальчиков возрастают, а у девочек убывают. Комментируется это тем, что девочки, имея те же агрессивные тенденции, что и мальчики, боятся их проявить из–за страха наказания, в то время как к агрессии мальчиков окружающие относятся более благосклонно. С возрастом эти модели закрепляются: число проявлений агрессии в поведении девочек постепенно сокращается и они становятся менее агрессивными, даже если в раннем детстве они были очень драчливы.
Согласно традиционных представлений об особенностях формирования мужской и женской агрессивности в онтогенезе, и мальчики, и девочки в той или иной степени научаются регулировать собственные агрессивные побуждения, однако мальчики все же имеют больше возможностей для свободного проявления агрессивности. Кроме того, если в процессе развития ребенок не научается контролировать свои агрессивные импульсы, то в дальнейшем это "грозит" преимущественной ориентацией на сверстников – в подростковом возрасте и склонностью к разгульному поведению – в юношеском. [3] Так, например, установлено, что спонтанное выражение гнева и совершение насилия в отношении окружающих в 8 лет приводит к использованию физической силы против других лиц, скитанию по улицам, влечению в компании, поиску удовольствий в курении, принятии алкоголя и общении с противоположным полом – в 14 лет, а в дальнейшем в 20 лет – к деструктивным поступкам, конфликтам с родителями, потребности во встречах с друзьями, выпивке, курении и половых связях. Таким образом, в процессе возрастного развития в результате взаимодействия с окружающим миром происходит трансформация, социализация агрессии.
Список литературы:
1. Анохина И.П. Основные биологические механизмы алкогольной и наркотической зависимости. // Руководство по наркологии. Под ред. член. – кор.-ра РАМН, проф. Н.Н. Иванца. – М., 2012. – С.33 – 41.
2. Братусь Б.С. Психологический анализ изменений личности при алкоголизме. – М., 2014.
3. Бузина Т.С. Психологические факторы риска ВИЧ-инфицирования больных опийной наркоманией.:Дисс. … канд. психол. наук. – М., МГУ. – 2008.
4. Валентик Ю.В., Сирота Н.А. Руководство по реабилитации больных с зависимостью от психоактивных веществ. М. Изд-во «Литера», 2012.
5. Грюнталь Н. А. Нарушения регуляторной функции самосознания у больных опийной наркоманией. Дисс. … канд. психол. наук. М., МГУ, 2002.
6. Елшанский С.П. Психосемантические аспекты нарушений структурирования внутреннего опыта у больных опийной наркоманией. Дисс. …канд. психол. наук. М., МГУ, 2009.
7. Концептуальная программа первичной профилактики злоупотребления наркотиками и другими психоактивными веществами // Н.А. Сирота, В.М. Ялтонский, О.В. Зыков и др. - М., 2011.