X Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2018

Крестьянские массы создали художественные ценности, глубокие по творческому замыслу и исключительные по своей красоте. Несложные жизненный уклад сказочно обогащен искусством, ибо каждая вещь, входящая в этот небольшой и стесненный бытовой круг, служит объектом художественного внимания.

По словам В.Пензина, создателя первого музея лубка в Москве, лубок – это целый этап духовного развития народа, возрождение которого ощущается сегодня как закономерная необходимость.

И.Снегирёв был первым исследователем "народных картинок" и впервые ввёл в литературу термин лубок, рассказал о предпосылках его создания. Заложил начальную систему картинок по жанрам.

Среди основных жанров лубочных листов вначале бытовал лишь религиозный. Постепенно среди лубочных картинок, помимо религиозных сюжетов (сцен из житий святых и Евангелия), появляются иллюстрации к русским сказкам, былинам, переводным рыцарским романам (о Бове Королевиче, Еруслане Лазаревиче), историческим сказаниям (об основании Москвы, о Куликовской битве).

В 18 в. сюжеты лубков Петербурга и Москвы стали заметно различаться. В Петербурге напоминали официальные эстампы, московские же были насмешливыми, а, иногда, непристойными изображениями приключений дурашливых героев (Савоськи, Парамошки, Фомы и Еремы), любимых народных празднеств и забав («Медведь с козою», «Удалые молодцы – славные борцы», «Охотник медведя колет», «Охота на зайцев»). Такие картинки скорее развлекали, чем поучали зрителя.

Разнообразие тематики русских лубков 18 в. продолжало расти. К ним добавилась евангелическая тема, например, «Притча о блудном сыне», при этом церковные власти старались не выпускать издание подобных листов из-под своего контроля. В 1744 году Святейший Синод выпустил указание о необходимости тщательно проверять все лубки религиозного содержания, что было реакцией церкви на неподконтрольность изобразительных стилей и сюжетов лубочных картинок. Так, на одной из них раскаявшийся грешник был изображен у гроба со скелетом. Подпись гласила «Плачу и рыдаю, когда о смерти помышляю!», но изображение обрамлял жизнерадостный разноцветный венок, наводивший зрителя на мысль не о бренности существования, а о его веселии. На таких лубках даже бесы изображалась добродушными, словно дрессированные медведи; они не пугали, а скорее смешили людей.

В то же время в Москве, лишенной Петром титула столицы, стали распространяться и антиправительственные лубки. Среди них – изображения нахального кота с огромными усами, внешне похожего на царя Петра, чухонской бабы-яги – намека на уроженку Чухонии (Лифляндии или Эстонии) Екатерину I. Сюжет Шемякин суд критиковал судебную практику и волокиту, так и не преодоленные за век после введения Соборного Уложения (с 1649). Так народный сатирический лубок положил начало российской политической карикатуре и изобразительной сатире.

Подлинную популярность завоевали юмористические и сатирические листы с литературными текстами, содержащими короткие рассказы или сказки. На них зритель мог найти то, чего не случалось в жизни: «несгораемого человека», «крестьянскую девицу Марфу Кириллову, пробывшую под снегом 33 года и оставшуюся невредимой», странных существ с когтистыми лапами, змеиным хвостом и человеческим бородатым лицом, якобы «найденных в Ишпании на берегу реки Улер 27 генваря в 1775 году».

«Народным гротеском» считают изображенную на лубках того времени небывальщину и всяческие чудеса. Так, именно в лубочных изображениях старухи и старцы, попав внутрь мельницы, превращались в молодых женщин и бравых молодцев, дикие звери выслеживали охотников, дети пеленали и баюкали родителей. Известны лубочные «перевертыши» – бык, ставший человеком и подвесивший мясника за ногу на крюк, и лошадь, погоняющая всадника. Среди «перевертышей» на гендерную тему – одинокие женщины, разыскивающие на деревьях «ничейных» мужчин, неведомо как там оказавшихся; силачки, отнимающие у мужиков штаны, дерущиеся друг с другом за кавалеров, так никому и не достающихся.

Былинные герои на лубочных картинках нередко изображались в момент их триумфа над соперником. Царь Александр Македонский – во время победы над индийским царем Пором, Еруслан Лазаревич – одолевавшим семиглавого дракона. Илью Муромца рисовали поразившим стрелой Соловья-Разбойника, причем Илья походил на царя Петра I, а Соловей – на сокрушенного им шведского короля Карла XII. Большой популярностью пользовались и лубочные серии про русского солдата, одолевающего всех врагов.

Кочуя из мастерской в мастерскую, идеи и сюжеты лубков обрастали нововведениями, сохраняя свою самобытность.

Тематически все более значительное место в народных листах стала занимать критика богатых, жадных, тщеславных людей. Новый смысл обретали известные с 18 в. листы «Франт и продажная франтиха», «Мздоимец-ростовщик», «Сон богача».

В середине 19 в., в виде лубочных листов стали печататься не только притчи А.П.Сумарокова и иллюстрации к басням И.А.Крылова, но и сказки В.А.Левшина, повести Н.М.Карамзина, короткие произведения А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, А.В.Кольцова, Н.В.Гоголя. Часто переделанные и искаженные, утратившие имя автора, они в силу огромных тиражей и непреходящей популярности приносили огромные доходы издателям. Именно тогда к искусству лубка стали относиться как к псевдоискусству, китчу.

Иногда авторские произведения получали в лубках не только своеобразную графическую интерпретацию, но и сюжетное продолжение. Таковы лубки «Бородино» на стихи Лермонтова, «Под вечер», «Осенью ненастной» на стихи Пушкина, выпущенные под названием Романс, иллюстрации к сюжетам песен Кольцова.

Блюхер и Милорд Георг были героями лубков, бытовавших с конца 18 в. Западноевропейские темы подобных «листов для народа» легко превращались в русские. Так, французское предание о Гаргантюа, легшее во Франции в основу книги Ф.Рабле, на Руси превратилось в лубочные листы про «Славного Объедалу» и «Веселого Подливалу». Весьма популярным был и лист «Денежный дьявол» – критика всеобщего преклонения перед силой золота.

Народные картинки отражают в себе дух эпохи и народа, служат пособием для изучения быта, нравов, культуры, исторических событий прошлых веков. Они знакомят с верованиями русского человека, его воззрениями и предрассудками, со всем тем, что занимало и забавляло его, в чем сказывалось его остроумие.

Страницы истории лубка похожи на летопись, это своеобразная иллюстрация прошлого. Благодаря таким печатным «потешным листам» сегодня реконструируются детали крестьянского труда и быта допетровского времени. Благодаря им история повседневной русской жизни наполнилась реальными изображениями бытовой утвари и обстановки. Изучение лубочного творчества заставляет решительно отказаться от широко распространенного и неправильного представления о крестьянском художественном творчестве как о случайной и несложной детали в народном быту.

Список литературы:

Снегирёв И. О простонародных изображениях. – Труды общества любителей российской словесности при Московском университете, ч. 4. М., 1824

Ровинский Д.А. Русские народные картинки, т. 1–5. СПб, 1881

Иванов Е.П. Русский народный лубок. М., 1937

Русский лубок ХVII–ХIХ вв. М. – Л., 1962

Лубок: Русские народные картинки ХVII–ХVIII вв. М., 1968

Русский лубок. М., 1970

Дренов Н.А. От лубка к Кинематографу роль лубка в становлении массовой культуры XX в. – Традиционная культура. 2001, № 2

«Юный художник», 1978 г.

Код для цитирования: Скопировать