X Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2018

Дьяковская культура – археологическая культура раннего железного века лесной полосы Европейской территории России. Традиционно, она относится к кругу лесных культур Восточной Европы с, так называемой, текстильной керамикой. Своё название данная культура получила по городищу – эпониму: Дьякову городищу, которое впервые с научной целью исследовали Г. Д. Филимонов в 1876 г. и В. И. Сизов в 1889 г. [7, с. 9] Раскопками последнего А. А. Спицын пользовался в качестве эталона при разработке систематики древностей железного века на обширной территории Волго - Окского междуречья и сопредельных территорий.

Несмотря на то, что данная археологическая культура изучается уже более 100 лет, многие вопросы в ней еще не разработаны или находятся на стадии обсуждений и дискуссий. Одним из таких проблемных вопросов является этническая принадлежность носителей дьяковской культуры.

В период СССР данная проблема широко обсуждалась в форме дискуссии. Опыт советской историографии по данной теме, по истине, масштабен. Целью данной работы является ее подробное описание.

Прежде всего, отметим общие черты в археологии, которые характеризуют советскую эпоху и выделяют ее по сравнению с предшествующей дореволюционной.

В советскую эпоху археологические исследования стали более масштабными по сравнению с дореволюционным периодом. Было открыто много новых памятников, материал которых позволил иначе взглянуть на проблему этнической принадлежности носителей дьяковской культуры.

На археологическую науку этого периода сильно влияла марксистская теория. Она, фактически, стала методологической основой советской археологии, и всей советской науки в целом. Несмотря на противоречивые мнения о марксистской теории (умаление или преувеличение ее значения для науки), нельзя все же не отметить определенное положительное влияние ее на археологические исследования. Но были, к сожалению, и моменты, отрицательно влиявшие на развитие археологии.

С конца 20 – х и до начала 50 – х гг. на археологические исследования, которые так или иначе затрагивали вопросы этногенеза и этнической принадлежности, влияла теория Н. Я. Марра о стадиальном развитии языка. Не обошла стороной эта теория и проблему этнической принадлежности носителей дьяковской культуры.

Так, в 1940 г. в сборнике КСИИМК была опубликована статья П. Н. Третьякова, в которой он, опираясь на теорию Н. Я. Марра, составил этническую карту центральных областей Восточной Европы, где отметил область распространения дьяковской культуры. На основе этой карты Третьяков делает следующий вывод: «Таковы контуры этнической карты центральных областей Восточной Европы в эпоху, предшествующую славянизации и финнизации. Население того времени не было однородным, не представляло собой аморфной массы литовских или финно – угорских племен, как полагает, скажем A. M. Tallgren. Различные по своей культуре племенные группы при этом не распадались на отдельные резко очерченные этнические массивы, как это было в последующую эпоху, когда оформлялись восточно – финские, славянские и прибалтийские племена. Наоборот, культура смежных племенных групп во всех случаях имела целый ряд общих черт». [17, с. 14-15] Правда, Третьяков не говорит все же, что за этническая общность была в Восточной Европе, к которой он отнес дьяковскую культуру.

Третьяков больше нигде не упоминал теорию Марра, кроме данной статьи. Стоит сказать, что в 1933 – 1935 гг. он обследовал территорию Ярославской области на месте нынешнего Рыбинского водохранилища. Было найдено около 200 памятников, среди которых были и городища дьяковской культуры. На основе материалов этих раскопок и разведок был написан ряд статей и две монографии, сделаны выводы об этнической принадлежности населения Верхнего Поволжья.

В 1941 г. вышла первая монография П. Н. Третьякова, в которой он обобщил и систематизировал весь материал работ 30 – х гг. Что касается этнической принадлежности городищ Верхнего Поволжья, то, как считает Третьяков, обитатели этого региона «без сомнения, принадлежали к группе северных восточнославянских племен, являясь, по – видимому, наиболее восточной ветвью племени кривичей». [16, с. 90] Стоит сказать, что точка зрения автора на этническую принадлежность городищ Верхнего Поволжья (в частности, Березняковского городища) будет позднее изменена им.

В 1946 на пленуме ИИМК был предоставлен доклад А. П. Смирнова, в котором тот отстаивал точку зрения Третьякова о славянской принадлежности жителей Берзняковского городища: «Наряду с этим можно говорить о проникновении славянского населения в область верхней Волги и Волго – Окского междуречья. На это указывает находка на Березняковском городище домика мертвых…» [12, с. 186] Правда сам П. Н. Третьяков не аргументирует свою концепцию находкой домика мертвых.

Но не все археологи – современники Третьякова П. Н., поддерживали его мнение о славянском населении городища Березняки. Так в 1955 г. Е. И. Горюнова на заседании Ученого совета ИИМК зачитала доклад об этнической принадлежности населения Березняковского городища. Прежде всего, автор опровергла мнение Третьякова о славянской принадлежности жителей городища, указывая на устоявшееся в то время в среде научного сообщества мнение о принадлежности Верхнего Поволжья к финно – угорской дьяковской культуре: «Мы знаем, что район ярославского Поволжья, где находится Березняковское городище, входит в обширную территорию распространения так называемой дьяковской культуры, которая единодушно связывается археологами с финно – угорскими племенами». [1, с. 3-4] После анализа предметов материальной культуры городища, а также его жилищ (в том числе и «домика мертвых», аналогии которому она находит у финно – угорских народов Севера) Горюнова приходит к следующему выводу: «Проведенный нами анализ материалов и полевой документации раскопок Березняковского городища приводит к единственно возможному выводу, что это памятник в целом ничем не выделяется из группы синхронных ему городищ дьякова типа, а население этого древнего поселка, по совокупности данных, характеризующих его материальную культуру, быт и идеологию, не может быть оторвано от массива финно – угорских племен Волго – Камья, частью которого они и являлись. Есть все основания говорить о населении Березняковского городища как о древней мере, племенная культура которой имела много окских и камских черт». [1, с. 31]

В статье 1957 г. П. Н. Третьяков подчеркнул, что дьяковская культура (он имел ввиду ранний этап культуры) является протофинно – угорской. [15, с. 75] Кроме этого, на дьяковскую культуру, по мнению археолога, повлияли фатьяновские племена, которых он рассматривает, как индоевропейцев. [15, с. 76] Третьяков отмечает в отношении Березняковского городища еще и следующий факт: «При настоящем состоянии наших знаний нельзя поэтому точно определить, кто жил, скажем, на Березняковском городище – было ли это уже значительно «ославяненное» местное население, или городище было сооружено славянской общиной, далеко продвинувшейся на восток, что более вероятно, исходя из особенностей погребального ритуала. Березняковский погребальный домик мог, наконец, принадлежать вятической семье, жившей совместно с ославяненными финно – уграми. Несомненно, лишь то, что мы имеем здесь дело с процессом распространения славян и их культуры на северо – восток. Иного ответа на поставленный выше вопрос быть не может». [15, с. 77]

В 1961 г. вышла крупная монография Е. И. Горюновой, посвященная этнической истории Волго - Окского междуречья. В этой работе был собран и проанализирован огромный вещественный материал. И конечно же, Горюнова затронула проблему этнической принадлежности носителей дьяковской культуры. Исследовательница считала, что дьяковские племена нельзя изучать в отрыве от племен Западного Приуралья, так как они составляли, по мнению Горюновой, одну этно – культурную область. [2, с. 45] К тому же она полагает, опираясь на мнение большинства ее коллег, которые считают дьяковскую культуру финно – угорской, что дьяковские племена являлись предшественниками летописной мери, и потому «поиски ранних следов мери, одного из финно – угорских племен, именно в памятниках дьяковской культуры вполне оправданы». [2, с. 45] Рассмотрела Горюнова в этой монографии и Березняковское городище. Она снова раскритиковала Третьякова за то, что в отчете о раскопках он написал о мерянской принадлежности городища, а в монографии – о славянской. [2, с. 63] Приводя материалы более раннего доклада, Горюнова аргументирует утверждение о «населении Березняковского городища как о древней мере…» [2, с. 82]

В 1961 году впервые начались раскопки дьяковского Щербинского городища Московской экспедицией ИА АН СССР под руководством А. Ф. Дубынина. Раскопки были продолжены в 1962, 1963 и 1964 гг. В итоге, памятник был раскопан полностью. Щербинское городище дало огромный материал для исследований, в том числе и для исследований этнической принадлежности населения дьяковских городищ, а также для построения передвижений этносов в дьяковское время.

В 1963 г. А. П. Смирнов в очередном сборнике КСИА в сообщении, посвященном проблемам археологии раннего железного века в изучении дьяковской культуры, выделил, как не до конца разрешенную, проблему определения этнической принадлежности культуры. Хотя сам автор, соглашаясь с П. Н. Третьяковым, и фактически продолжая придерживаться ранее изложенной концепции, отмечает, что «население Верхнего Поволжья и поречья Москвы – реки в течение многих веков находились в тесном контакте с населением Верхнего Поднепровья и Верховьев Оки – населением, судя по всему, индоевропейским – протославянским или балтославянским». [13, с. 8]

А. Ф. Дубынин в том же сборнике КСИА в сообщении о работах в Можайском районе Московской области (в частности, на Троицком городище) об этнической принадлежности жителей городища сделал следующее предположение: «1. Очевидно, около III в. до н. э. в верховье р. Москвы проникает часть населения из Верхнего Поднепровья. Возможно, это было связано с начавшимся процессом проникновения в Верхнее Поднепровье зарубенецких племен и с сокращением древней территории, занятой балтийскими племенами, на левобережной части Днепра. Подобно тому, как во второй половине I тысячелетия до н. э. и в первых веках н. э. в бассейне Верхней Оки и на Угре была распространена культура, близко напоминающая культуру древних городищ Смоленщины, в западной части Волго – Окского междуречья, очевидно, существовала другая, родственная ей, возникшая на основе смешения балтийских и дьяковских элементов, что нашло отражение в системе укреплений, в характере построек и находок Троицкого городища». [3, с. 62-63] Таким образом, по мнению А. Ф. Дубынина, население западной части Волго – Окского межуречья было смешанным – финно – угро – балтским.

Ю А. Краснов и Н. А. Краснов в статье 1963 года также поддержали версию финно – угорской принадлежности дьяковской культуры: «В настоящее время почти невозможно по археологическому материалу проследить, когда произошла в долине Москвы – реки смена угро – финского дьяковского населения славянским». [5, с. 218]

И. Г. Розенфельдт в статье, посвященной Щербинскому дьяковскому городищу, также пишет про жителей его, как финно – угров, правда отмечая, что в поздний этап существования городища (верхний слой) население могло быть этнически смешанным – балто – финно – угорским: «Присутствие вещей балтских типов, грузиков дьякова типа, широко распространенных на территории древних балтских племен, наличие посуды лощеной и с защипным орнаментом, а также многие другие элементы культуры, прослеживаемые на материалах Щербинского городища, при преобладании вещей финно – угорского круга свидетельствуют о смешанном этническом составе обитателей городища в этот период». [10, с. 176]

В 1966 году вышла монография П. Н. Третьякова, посвященная этническим процессам в лесной полосе Восточной Европы на большом промежутке времени – от эпохи неолита до образования Древнерусского государства. В данной работе археолог выделил отдельную главу, посвященную дьяковским и городецким племенам, в которой подробно рассмотрел проблему этнической принадлежности данных культур. В итоге, П. Н. Третьяков пришел к выводу о принадлежности дьяковской культуры финно – угорским племенам. [18, с. 145] В целом, автор монографии соглашается с мнением Е. И. Горюновой о близости дьяковской культуры с Прикамьем, но он предупреждает о возможной переоценке влияния камских элементов на дьяковскую культуру. [18, с. 152] Несмотря на то, что Третьяков поддерживает принадлежность дьяковской культуры финно – угорским племенам, он не соглашается с аргументацией Горюновой по вопросу этнической принадлежности Березняковского «домика мертвых», считая, что он принадлежит не финно – угорскому населению, а балто – славянскому, а саму культуру городища Третьяков считает смешанной. [18, с. 238] Таким образом, после долгой дискуссии оба оппонента не пришли к единому мнению. Дискуссия по Березняковскому городищу и этнической принадлежности его населения продолжается в наши дни уже другими исследователями.

В следующем году в сообщении КСИА М. А. Сабурова реконструировала головной женский убор по материалам работ на Щербинском городище в 1962 г. (был найден клад женских украшений). Опираясь на этнографические аналогии и материалы археологических работ на Малышевском, Подболотьевском и Кошибеевском могильниках, он сделала вывод о «большом сходстве в деталях одежды и украшений, распространенных у финноязычной группы народов». [11, с. 106]

В 1969 г. специалист по земледелию и животноводству раннего железного века Ю. А. Краснов на основе выделения сельскохозяйственных комплексов Волго – Окского междуречья выяснил, что в западной его части (судя по рис. 9 – Средняя Ока) в конце I тыс. до н. э. – начале I тыс. н. э. происходило смешение земледельческой техники балтов и финно – угров, что является свидетельством и контактов этих этнических групп. [6, с. 13] Данная точа зрения уже была высказана ранее Дубыниным, и теперь она нашла еще одно весомое подтверждение.

Розенфельдт И. Г. в статье по керамике Щербинского городища сделала вывод о принадлежности создателей городища к финно – уграм. В раннее время, судя по керамическому материалу, как отмечает автор, были связи с финно – уграми городецкой культуры. Уже после (в последние века до нашей эры – начало нашей эры) появляются связи с балтскими племенами бассейнов верхнего Днепра, верхнего течения Западной Двины, бассейнов Верхней Оки и Прибалтики, что также прослеживается на керамическом материале. В III в. н. э. прослеживаются связи с населением Верхней Оки и Верхнего Днепра, и они становятся активнее. [9, с. 57]

В 1974 г. вышла коллективная монография «Дьяковская культура», в которой обобщены материалы работ на Щербинском городище. Подробно и всесторонне рассмотрены авторами фортификация и стратиграфия городища, его керамический и вещевой комплексы, его хозяйственный уклад, а также рассмотрены проблемы этнической принадлежности населения (и всей дьяковской культуры в целом, так как для аналогий использовались материалы со всех известных к тому времени городищ дьякова типа). Этническую принадлежность жителей городища исследовал А. Ф. Дубынин: «По – видимому, основу населения составляла здесь (имеется ввиду – на Щербинском городище) финно – угорская по языку группировка Позднее, когда в местную финно – угорскую среду западной части Волго – Окского междуречья стали проникать отдельные группы балтов, население Щербинского городища попало под довольно сильное воздействие балтской культуры В результате культура населения Щербинского городища приняла смешанный финно – угро – балтский характер, ярко проявившийся в третий период существования поселка». [4, с. 250-251] Принадлежность населения к финно – уграм автор аргументирует характерным для данной этнической группировки типом оборонительных сооружений. Частично балтскую принадлежность третьего периода жизни городища Дубынин аргументирует находками вещей, женского головного убора и сельскохозяйственного инвентаря, характерных для Прибалтики. Но Дубынин не считает, что само населения городища было этнически смешанным (по его мнению, в одном родовом поселке не могло находиться этнически смешанное население). Автор данной главы монографии считает, что «здесь можно говорить лишь о смешанном характере элементов культуры, принадлежавших этнически разному населению». [4, с. 251]

В 1980 г. в сборнике КСИА было опубликовано сообщение И. Г. Розенфельд о датировке Березняковского городища. Автор, соглашаясь с Третьяковым, сделала определенные выводы об этническом составе населения этого городища: «Представляется, что П. Н. Третьяков прав, отмечая наличие балтских элементов в его материальной культуре. Однако, в поздний период существования этого городища преобладали, по – видимому, финские черты. Население Березняковского городища, с нашей точки зрения, было смешанным балто – финно – угорским, так же, как и на всех позднедьяковских памятниках. Однако на Березняковском и других верхневолжских городищах балтские элементы, особенно характерные для центральных районов дьяковской культуры, проявляются слабее». [8, с. 59]

В 1987 г. вышел 9 – ый выпуск «Археологии СССР», посвященный финно – угорским племенам Средневековья. Авторы данного выпуска, описывая поволжских финно – угров, исходят из мнения о родстве дьяковской культуры с поволжскими финно – уграми Средневековья: «Племена дьяковской и городецкой культур Верхнего и Среднего Поволжья, очевидно, и составили основу поволжско – финской языковой общности». [19, с. 67] Исходя из этого, можно утверждать, что авторы данной монографии считали дьяковскую культуру поволжскими финно – уграми.

В 1990 г. в «Советской археологии» вышла статья Смирнова К. А., посвященная дьяковскому погребальному обряду. Касаясь основной темы статьи, автор отмечает, что этническая принадлежность населения дьяковских городищ априори была финно – угорской. [14, с. 55]

Таким образом, советский период исследований этнической принадлежности дьяковской культуры нельзя недооценивать. Этот период принес ряд положительных моментов: был введен огромный вещественный материал раскопок, созданы концепции этнической принадлежности носителей данной культуры, подтверждающихся этим материалом. Многие из концепций этнической принадлежности дьяковских племен существуют до сих пор, дополняются и дорабатываются исследователями уже в наши дни.

Список использованной литературы

Горюнова Е. И. Об этнической принадлежности населения Березняковского городища. // КСИИМК, вып. 65. - М., 1956. С. 3 – 30.

Горюнова Е. И. Этническая история Волго – Окского междуречья. // МИА. № 94. - М., 1961. – 268 с.

Дубынин А. Ф. Результаты работ Можайской экспедиции. // КСИА, вып. 94. – М., 1963. С. 54 - 63.

Дьяковская культура (ред. Ю. А. Краснов). М.: Наука, 1974. – 284 с.

Краснов Ю. А., Краснов Н. А. Обследование памятников дьяковской культуры в долине Москвы – реки. // СА, 1963, вып. 1. С. 204 – 218.

Краснов Ю. А. О некоторых сторонах взаимоотношений балто – финно – угорских племен западной части Волго – Окского междуречья. // КСИА. вып. 119. – М., 1969. С. 3 - 13.

Кренке Н. А. Дьяково городище: культура населения бассейна Москвы - реки в I тыс. до н.э. – I тыс. н.э. – М.: ИА РАН, 2011. – 548 с.: ил. ISBN 978-5-94375-104-2.

Розенфельдт И. Г. Еще раз о Березняковском городище. // КСИА, вып. 162. – М., 1980. С. 52 – 60.

Розенфельдт И. Г. Керамика Щербинского городища как источник для периодизации и этнического определения дьяковской культуры. // СА, 1972, вып. 4. С. 42 – 58.

Розенфельдт И. Г. Щербинское городище. // СА, 1964, вып. 1. С. 165 – 177.

Сабурова М. А. Реконструкция женского убора по материалам клада Щербинского городища. // КСИА. вып. 112. – М., 1967. С. 105 - 106.

Смирнов А. П. К происхождению восточных славян. // КСИИМК, вып. 13. - М., 1946. С. 185 – 186.

Смирнов А. П. Некоторые нерешенные задачи археологии раннего железного века. // КСИА, вып. 94. – М., 1963. С. 3 – 8.

Смирнов К. А. Погребальный обряд дьяковской культуры. // СА, 1990, вып. 2. С. 51 - 61.

Третьяков П. Н. К вопросу об этническом составе населения Волго – Окского междуречья в I тысячелетии н. э. // СА, 1957, вып. 2. С. 64 – 77.

Третьяков П. Н. К истории Верхнего Поволжья в первом тысячелетии н. э. // МИА, вып. 5. – М., 1941. – 150 c.

Третьяков. П. Н. Некоторые вопросы этногонии славянства. // КСИИМК, вып. 5. - М., 1940. С. 10 – 16.

Третьяков П. Н. Финно – угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М.: Наука, 1966. – 347 с.

Финно-угры и балты в эпоху Средневековья / [Л. А. Голубева, В. А. Могильников, В. В. Седов, Р. Л. Розенфельдт]; Отв. ред В. В. Седов; [ИА АН СССР]. - М.: Наука, 1987. - 509: ил., карт.

Список сокращений

ИА АН СССР – Институт археологии Академии наук СССР

ИИМК – Институт истории материальной культуры

КСИА – Краткие сообщения института археологии

КСИИМК – Краткие сообщения института истории материальной культуры

МИА – Материалы и исследования по археологии

СА – Советская археология

Код для цитирования: Скопировать