X Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2018
КУЛЬТУРА И ИДЕОЛОГИЯ
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Идеология - систематизированная совокупность идей, связанных прежде всего с определенным пониманием общественной жизни, оценкой ее качества, перспектив ее преобразования. Идеология предполагает также определение целей человеческой деятельности по сохранению, изменению или разрушению существующей социальной действительности. Этот термин впервые был использован в конце XVIII - начале XIX века французским философом и экономистом Д. де Траси для обозначения "науки об идеях". Первоначально в идеологии реализовывались критическая направленность ума энциклопедистов, их желание развенчать философские иллюзии и религиозные предрассудки.
В качестве формы интегративно-коммуникационных процессов идеология постоянно соприкасается (а порой стремится слиться) с такими социальными феноменами, как миф, культура, философия, обыденное сознание, наука, утопия. Хотя идеология является рационализированной структурой, она не требует доказательств своих положений в полном смысле слова: процедура обоснования идеологических положений по сути есть лишь демонстрация причастности их к миру абсолютного знания, справедливости, блага. Слово и дело тождественны. Парадоксальная "формульность" идеологии не менее мифологична: "расцвет и сближение наций", "отмирание государства через его укрепление". Такого рода соединение противоположностей есть не что иное, как мифологическая представленность мира как единого целого в предельной сближенности его противоположных полюсов: для причастного к идеологии (а через нее - к системе абсолютных ценностей) нет ничего невозможного: поражение оборачивается победой, люди чудесным образом сближаются с богами.
Тем не менее идеология не тождественна мифу. Способность выдавать желаемое за действительное, сближающее идеологию с мифом, основывается на аргументе "от науки". Связь с миром должного, миром абсолютных ценностей лежит через сущее, точное научное знание. Идеолог-жрец надевает маску ученого и говорит: "Иного не дано", поскольку это последнее слово, науки. У идеологии нет собственного голоса, она говорит голосом науки, но может заговорить и голосом религии, искусства, нравственности. Идеология постоянно стремится поглотить культуру, использовать ее стереотипный, эталонный аспект, закрепленный в знаково-символических формах.
Будучи фактически направленной на стабилизацию социальных отношений, даже на консервацию, внешне идеология является реализацией динамичной социальной модели, она "целесориентирована". При этом, однако, масштабные социальные цели выносятся за пределы социума, идеология отодвигает их в будущее. Целеустремленность идеологии лишает самоценности наличные формы бытия, "вымывает" их действительное содержание. В результате отношения человека к миру лишаются таких посредников, как искусство, мораль, религия, философия; человек перестает жить в обособленном мире, где существует добро, справедливость, красота. В известном смысле идеология упрощает и обедняет человеческие коммуникации.
С другой стороны, интегрируясь с культурой, идеология становится устойчивым коммуникационным фоном социальных взаимодействий. Идеологические ориентиры, вынесенные за пределы конкретной ситуации, оказываются лишь внешним фоном жизни. Любая идеологическая задача воспринимается человеком повседневности как внешний эталон, как предлагаемый способ символического поведения, который может стать условием решения частных задач. Отсюда и нежелание сопоставлять содержание идеологических целей-эталонов, игнорирование их противоречивости, основанное на "формульности" идеологии, ее неучастии в духовном обустройстве личности. Идеология оказывается инструментом решения повседневных задач, а обыденное сознание с его ситуативностью, фактичностью - материалом, полем для беспроблемного существования идеологии.
Марксистская идеология, перенесенная на российскую почву, определенным образом эволюционировала. Будучи изначально основным элементом культурно-интегративного механизма, она постепенно теряла свою агрессивность, редуцировалась до символического предмета повседневного обихода, превратилась в набор общеобязательных правил, позволяя тем самым философии освободиться от несвойственной ей обязанности и стать подлинным интегратором культуры.
В настоящее время в российской действительности происходит обратный процесс - из новых символических форм поведения рождается новая идеология. Хотя претензии новых идеологических образований на статус универсального социокультурного кода вряд ли достижимы, но потребность в непроблематизируемом знаковом фоне деятельности сохраняется.
Идеология как "знаковый фон" деятельности - это элемент повседневной культуры.
Идеология как носитель интегративной функции культуры, как ее "центр" - крайне неустойчивое, нежизненное образование. Можно сказать, что в чистом виде идеология - это маска культуры, псевдокультура. Однако сложность распознавания "неподлинности" идеологии как культурного образования связана с тем, что идеология в переломные, экстраординарные периоды развития общества, как правило, вступает в союз с утопическим сознанием; в "нормальные", спокойные периоды идеология "подключается" к философии, искусству, нравственности, религии, стремясь поглотить их.
Актуальность темы исследования определяется, прежде всего, той ролью, которую культура играет в жизни общества. Сегодня нет необходимости в развернутом доказательстве правомочности тезиса, сформулированного Н.А. Бердяевым в книге «Философия неравенства». В ней он писал о том, что высший смысл существования человечества как рода заключается не в создании эффективно действующей экономики, способной в максимальной степени удовлетворять все возрастающие материальные потребности индивидов, не в совершенствовании деятельности политических институтов, а в создании культуры. Данное положение не оспаривается практически никем из видных отечественных и зарубежных исследователей. Как и Бердяев, они исходят из того, что культура аккумулирует в себе все самое лучшее, что было выработано тем или иным народом на протяжении многих столетий, что именно благодаря культуре происходит обретение человеком самого себя как подлинного субъекта истории. Сегодня все больше и больше людей осознают тот факт, что сохранение и приумножение культурных ценностей относится к числу тех видов деятельности, без которых невозможно движение социума по пути общественного прогресса, создание условий для подлинного, а не мнимого бытия как отдельного человека, так и всего человечества. Эта мысль проходит красной нитью через основополагающие документы ЮНЕСКО, других международных организаций, видящих своей целью сохранение культурного разнообразия мира, развитие диалога между культурами, формирование отношения к культурным ценностям как ценностям высшего порядка.
Еще одна причина, обуславливающая значимость исследования, может быть представлена следующим образом. Как известно, в интеллигентской среде широко распространена точка зрения, сформулированная в свое время мыслителями, группировавшимися вокруг журнала «Мир искусства» и выступавшими с позиций критики реалистического искусства и литературы, раскрывающих глубину социальных противоречий, существовавших в предреволюционной России. В соответствии с представлениями В. Иванова, А. Бенуа и ряда других мыслителей, принадлежащих к данному направлению, подлинный художник должен стремиться, прежде всего, к тому, чтобы создавать совершенные с эстетической точки зрения произведения. По их мнению, занимающиеся созданием культурных ценностей не должны ставить свой талант на службу той или иной политической силе. Они не должны пропагандировать средствами искусства ту или иную совокупность идей, ибо политика и идеология негативно действуют на процесс творчества, превращают художественное произведение в своего рода средство агитации.
Подобные воззрения разделяются и частью современной научной и гуманитарной интеллигенции, хотя очевидно, что система взаимоотношений между идеологией и культурой является значительно более сложной, чем это казалось теоретикам «Мира искусства». Подчеркивая момент позитивного влияния идеологии на культуру, один из видных деятелей большевистской партии, первый народный комиссар просвещения А.В. Луначарский писал, что «Если революция может дать искусству душу, то искусство может дать революции уста». Раскрытие неоднозначных связей между культурой и идеологией, обоснование несостоятельности тезиса об исключительно разрушающем воздействии идеологии на процесс творчества, является одной из важнейших задач социальной философии и культурологии, которые они призваны решать на современном этапе общественного развития.
Говоря об актуальности исследования нельзя не упомянуть и о том, что абсолютное большинство артефактов культуры, которые создаются не только выдающимися, но и рядовыми представителями художественной интеллигенции, как показывает практика, выполняют роль средств, с помощью которых внедряется в массовое сознание определенная совокупность идей. В частности, известная статуя Давида Микеланджело Буонарроти воспринималась и воспринимается как материализованное воплощение идеалов гуманистов Ренессанса, как гимн Человеку с большой буквы. То же можно сказать об опере Верди «Трубадур», «Революционном этюде» Шопена, романе Д. Дидро «Монахиня», спектаклях МХАТ «Три сестры» по пьесе А.П. Чехова и «Дни Турбиных» по роману М.А. Булгакова «Белая гвардия» и других не менее известных музыкальных, литературных и драматургических шедеврах.
Подобную функцию выполняет большинство артефактов культуры, которые создаются представителями художественной интеллигенции и сегодня. Раскрытие того, какой комплекс идей пропагандируется писателем, живописцем, театральным режиссером, на каких идейных позициях они находятся, представляет большой научный и практический интерес, ибо со времен А. Радищева и В. Белинского и до сегодняшнего дня представители художественной интеллигенции воспринимаются в России как критически мыслящая часть населения, как выразители общественного мнения.
Проблема связи культуры и идеологии практически не затрагивалась в отечественной философской и культурологической литературе. Справедливости ради необходимо сказать, что в неявной форме она ставилась Н. Бердяевым, А. Блоком, A.M. Горьким, Д. Мережковским, Г. Федотовым, В.И. Лениным, Л. Троцким, А. Луначарским, которые размышляли о том, какова миссия художника в современном мире, какую позицию он может и должен занимать в процессе революционных преобразований. Однако ни в работах перечисленных авторов, ни в трудах зарубежных и отечественных исследователей последних десятилетий проблема взаимосвязи культуры и идеологии не рассматривалась как отдельная проблема культурофилософского знания.
Следует также учитывать, что в современном обществе роль идеологии оценивается неоднозначно, и время от времени распространяется представление о «деидеологизации» как процессе, характеризующем переход к новым стадиям общественного развития, следующим за индустриальным обществом. Однако общественная практика последних десятилетий отвергает истинность такого мнения. Напротив, идеология все более существенно влияет на современную жизнь, на повседневность, социальные ценности и жизненные траектории людей. Все более очевидным становится взаимодействие идеологии и всей системы культуры.
Анализ понятия идеологии, сопоставление идеологии и культуры по-своему не менее важно, чем разговор о творчестве и религии в контексте культуры. Однако смысл обращения к идеологии состоит на этот раз вовсе не в том, что идеология имеет решающее влияние на культуру или сущностную связь с ней. Феномен идеологии в корне отличен от культуры. Более того, от идеологии всегда исходила, исходит и будет исходить опасность для того, что несет в себе культура. Но именно поэтому культуру и идеологию необходимо размежевать. Их сближение и отождествление, неспособность противостоять идеологии дорого обходились культуре, особенно в нашей стране. Иначе говоря, проблема идеологии в высшей степени актуальна для понимания не столько того, что есть культура, сколько того, чем она не является и не должна быть.
Понятию идеологии в России повезло не больше, чем религии. Еще несколько лет назад разговор об идеологии на научной почве был совершенно невозможен. О ней рассуждал идеолог и рассуждал идеологически, т.е. с искажением фактов, с подгонкой концепций под интересы злобы дня. Из того существенного, что принципиально оставалось непроясненным в феномене идеологии, можно указать на не различение собственно идеологии от идеи, идейности, идейной борьбы. Но как раз такого рода различением совершенно необходимо предварять всякий анализ того, что из себя представляет идеология.
Конечно же, она может включать в себя идейность и борьбу идей, как, скажем, возможны они в рамках науки и философии. В них идейная борьба может достигать накала, вполне реальна резкость и непримиримость позиций. Но борьба идей лишь тогда остается в пределах философии или науки (и шире — культуры), когда это будет борьба за истину. Вот к этой борьбе за истину идеология вполне равнодушна. Не то чтобы она стремится всегда и во что бы то ни стало преследовать истину. Истина как таковая идеологию не вдохновляет, она вращается вокруг совсем другого центра. И центр этот совсем чужд культуре.
Если культура ориентирована на достижение истины, добра и красоты, если они регулируют ее развитие, служат мерилом при ее оценке, то идеологией движет воля к власти. Истина, добро и красота идеологией безоговорочно не отвергаются, но она готова принять их только на служебных ролях, как подспорье для достижения своих целей. Предположим, феномен эксплуатации и классовой борьбы — несомненная истина общественного развития XIX в. Ее охотно взяла на вооружение марксистская идеология. Но когда в XX в. классовая борьба стала затихать ввиду того, что интенсивно размывалась классовая однородность пролетариата, теряла свои родовые черты и эксплуатация буржуазией других слоев общества. Тогда марксистская идеология потеряла всякий интерес к истине, т.е. настоящему положению вещей. Она с необыкновенной легкостью пошла на обман и подтасовки.
Идеология, как было сказано, — это всегда и во всем воля к власти. Но осуществляет она себя не прямым насилием, а через убеждение, аргументацию, наглядными средствами. В своем наиболее чистом и простом виде идеология выступает как агитация и пропаганда. Но она может принимать внешние формы внутренне глубоко чуждых ей феноменов культуры: науки, философии, искусства. Идеологию не всегда просто отличить от религии. Но и наука, и философия, и искусство, и религия для идеологии — это всегда средство, реквизит, используемые для чуждых им целей. Поэтому идеология, привлекая те же науку и искусство, может решать свои цели, достигать своего идеологического успеха, но для науки и искусства она всегда пагубна и разрушительна.
Трактовка идеологии как воли к власти предполагает, что ее носителями (субъектами) могут быть различные социальные общности (группы, слои, классы). Поэтому конкретная идеология всегда осуществляет волю к власти вполне определенной общности людей. Эта общность может господствовать безраздельно, может бороться за расширение своего господства, но может, будучи угнетенной, стремиться к господству. В нашей национальной традиции широко распространено убеждение в том, что угнетенный всегда прав. Отсюда склонность рассматривать идеологию социальной общности, стремящейся из угнетенного состояния к власти, как идеологию верную, противостоящую идеологии неистинной и лживой. Здесь не должно быть никаких двусмысленностей. В своем целом любая идеология всегда ложна. Она может содержать какой-то момент истины, иногда достаточно существенный. Но истина в идеологии играет подчиненную роль. Идеология выражает собой интересы определенного слоя, не общества, а его более или менее крупной части. Вольно или невольно она стремится подчинить целое — части, общее — частному.
Идеология дает смыслы и ставит цели широким общественным движениям, формирует убежденность в необходимости тяжелой борьбы. В конечном счете она требует индивидуального бескорыстия и жертвенности, всего того, для чего необходим энтузиазм. Но если идеология одновременно является формой ложного сознания, то с железной необходимостью она ведет не только к обману и манипулированию избранным меньшинством широкими массами приверженцев идеологии, но и требует известной доли самообмана и самоослепления. Его целиком не смогли избегнуть даже самые расчетливые и циничные идеологи.
Несмотря на всю чуждость и враждебность культуре, ее возникновение и существование опирается на культуру. Идеология не способна к саморазвитию, она обязательно питается ресурсами культуры. По отношению к культуре идеология всегда вторична. Как и в чем проявляется эта вторичность?
Весь парадокс состоит в том, что культура и идеология глубоко чужды друг другу, они проистекают из совсем разных источников. Источник культуры — творчество. Строго говоря, творить в чьих-то интересах нельзя. Постольку, поскольку акт творчества состоит в воплощении человеком своего внутреннего мира, своей души, ему первоначально предстоят некие смутные образы, которые становятся произведением искусства, превращаются в научный или философский текст, душевные движения, реализующиеся в нравственном поступке, и т.д. При этом творить нечто изначально ясное, обдуманное, заранее сконструированное нельзя. В процессе творчества в человеке нечто впервые оформляется и высветляется, выходя из душевных глубин. В том, что творец создает, он до конца не волен. В известном смысле создаваемое такая же неожиданность для творца, как и для тех, кто является его читателями, слушателями, зрителями. Известно, например, что А.С. Пушкин был очень поражен тем, как Татьяна повела себя с Онегиным. Об этом он говорит в своем письме в шуточном тоне. Однако речь идет об очень серьезных вещах. В частности, о том, что автор не властен по своему произволу создавать произведение. Творя, он подчиняется чему-то более значимому, чем его авторская воля, отсюда новизна и непредсказуемость в творчестве, создание доселе не бывшего. В творчестве тем самым преодолевается замкнутость мира, реализуются скрытые от самого творца потенции.
Идеология создается совсем по-другому. В ней обязательны расчет, польза, корысть. Идеолог знает, чего он хочет. Иными словами, он держится за уже существующее, состоявшееся, стремясь увековечить уже сложившееся и когда-то найденное. Скажем, есть класс или социальная группа со своими сферами влияния, интересами, коллективными представлениями, ценностями, идеалами, вожделениями, своей моделью поведения. Идеология должна все это отстоять и обосновать, утвердить в качестве истины, добра и красоты. Идеология — это задача с уже заранее известным результатом. Для нее важны не поиски целей и результатов, а средства их осуществления. Очень часто идеологический текст по всем внешним признакам неотличим от принадлежащего культуре философского, научного, литературного текста. Так, долгие десятилетия коммунистического режима важнейшим произведением марксистской философии считалась работа Ленина "Материализм и эмпириокритицизм". Название у нее вполне философское, терминологический аппарат также носит традиционно философский характер, разбирается в ней вполне философская проблема соотношения материи и сознания, объекта и субъекта. И тем не менее "Материализм и эмпириокритицизм" никакого отношения к философии не имеет. Реально никакой философской цели Ленин перед собой не ставил, ни к какому философскому результату не стремился. Для него очевидными и незыблемыми были две вещи. Во-первых, первичность материи по отношению к сознанию. И во-вторых, соответствие материалистической доктрины интересам классовой борьбы пролетариата и стремящейся его возглавить большевистской партии. Поэтому ничего нового в своей работе Ленин не искал и не открывал. Он обосновал ту точку зрения, на которой давно стоял, искал и, как ему казалось, находил аргументы в пользу своей позиции и ниспровержения враждебных ему точек зрения. В себе и для себя открывать Ленину было нечего, ему и так все заранее было ясно. Ясное для себя он пытался сделать таким же ясным для других. Задача эта не творческая, а в лучшем случае популяризаторская.
Это совершенно очевидно и естественно, что среди крупных идеологов не было и не могло быть по-настоящему творчески одаренных личностей. Они, как правило, отличные популяризаторы и пропагандисты с незыблемо устойчивым и глубоко консервативным мировоззрением. Как это ни покажется странным, но идеология, провозглашающая в своих доктринах ниспровержение всего существующего порядка, не менее консервативна идеологии, пытающейся соответствующий порядок увековечить. Консервативной ее делает главное — нежелание и неспособность непредвзято, а в конечном итоге творчески отнестись к самой себе. Это делает идеологию внутренне беспомощной. Свою беспомощность она скрывает, постоянно находя и изобретая внешнего врага.
Идеология — всегда борьба с кем-то или с чем-то. У нее обязательно есть противник, которого нужно сокрушить. Очень часто для идеологии все средства хороши, если речь идет о победе над противником. Подтасовки, придирки к мелким ошибкам, их раздувание, нежелание понять противника, встать на его точку зрения, нетерпимость, язвительность — все это найдется практически в любой идеологической работе. Идеологи действительно нередко умеют обнаружить слабые места в работе противников. Но им хронически не дается позитивное развитие собственной доктрины. Это совершенно не случайно, что в работе идеологического характера преобладает и господствует полемика. Для развернутого и стройного изложения собственной доктрины неизменно недостает места и времени. Очень показательна в этом отношении работа крупнейшего марксистского идеолога Ф. Энгельса "Анти-Дюринг". В течение почти столетия "Анти-Дюринг" был азбукой марксизма. В нем находили ответы на все вопросы: политические, экономические, философские. Другой более целостной работы в марксизме так и не появилось. И вот что характерно: "Анти-Дюринг" написан в ниспровержение и посрамление третьестепенного немецкого мыслителя, действительно высказывавшего массу поверхностного, недодуманного и даже нелепого. Объемная книга блестящего по-своему полемиста Энгельса представляет собой своего рода выстрел из огромной пушки по воробью. "Очень естественно, что свое марксистское учение идеолог Энгельс только и смог изложить от обратного", через ниспровержение противника. Нет борьбы и врага — нет и вдохновения. Свою неполемическую работу Энгельс написать так не сумел, хотя над "Диалектикой природы" он работал многие годы. Думаю, ему не хватало борьбы и противника. Но через борьбу и победу над противником рождается только очередная идеология, а не философия и культура. Творцу культуры нужен собеседник, а не враг, диалог, а не борьба: как раз то, чего не нужно было Энгельсу и другим идеологам.
При всем несовпадении идеологии и культуры, их чуждости друг другу между ними возможно "мирное сосуществование", более того, оно необходимо. Ведь феномен идеологии, несмотря на все его изъяны и негативные стороны, неустраним. Он возникает и воспроизводится не по чьему-то капризу, злой воле или исторической случайности. Постольку, поскольку любое общество в обозримой исторической перспективе будет социально дифференцировано, т.е. включать в себя различные социальные группы, чьи интересы не совпадают и противоречат друг другу, с необходимостью эти интересы будут оформляться в идеологические доктрины и лозунги. И проблема состоит в том, чтобы исключить экспансию идеологии в сферу культуры. Это становится возможным в ситуации плюрализма идеологий.
Идеологический плюрализм предполагает не просто наличие в обществе множества идеологий. Более важно, чтобы каждая из них отказалась от претензий на господство над другими идеологиями в качестве единственно верного учения. Сохраняющаяся множественность идеологий и в не меньшей степени отсутствие у каждой из них стремления вытеснить все другие идеологии, характерна для стран с устойчивой демократической традицией. Напротив, господство идеологии, претендующей на роль единственно верного учения, присуще странам с тоталитарным строем. В странах идеологического плюрализма у самых широких слоев населения формируется скептическое отношение к идеологии. К идеологии относятся терпимо, т.к. она неизбежна, но не верят ей на слово. Здесь идеология воспринимается наподобие рекламы. Всем заведомо известно, что за рекламой стоит стремление к прибыли, поэтому она преувеличивает достоинства товара и умалчивает о его недостатках. Вместе с тем какую-то информацию реклама дает, помогая ориентироваться в потоке товаров. Сходство восприятия идеологии с реакцией на рекламу в том, что в ней видят тот же "товар", который нужно выгодно продать. И реклама, и идеология утилитарны, отражают не столько истину, сколько полезное их создателям. Там же, где идеология достигает тотального господства, где она единственно верное учение, происходит процесс ассимиляции культуры идеологией. Философия, наука, искусство, образование начинают служить идеологии. Они рассматриваются прежде всего как средства идеологической работы. В результате культура выхолащивается и вырождается. Творческий импульс в культуре становится невозможным, а значит, становится невозможной она сама.
По мнению многих западных, а их поддерживают некоторые российские ученые, на Западе якобы существует идеологическая свобода, в том смысле, что западный человек может писать и говорить о чем угодно. Но его голос будет гласом вопиющего в пустыне, а его труды так и останутся на письменном столе, если идеи, которые он хотел бы донести до своего читателя, не устраивают издателя, не являются панегириком современным западным ценностям. "Ценности, которые восхваляет и пропагандирует западная идеология, общеизвестны, — замечает А. Зиновьев. — Это — богатство, власть, слава, мастерство, собственность, комфорт, благополучие, сила, здоровье, удовольствие, предпринимательство, права, свободы и т.д. Оргия прославления их достигла апогея в конце "холодной войны", когда стали прославлять все то, что в течение многих веков считалось пороками и наихудшими проявлениями свойств человеческой натуры".
Буржуазия, обладая властью, деньгами и средствами массовой информации, внедряет свою систему ценностей, и не только внутри своих стран. Яркий тому пример — стремление США навязать свою систему ценностей всему миру.
Идеологический плюрализм не означает, что каждая из функционирующих в обществе идеологий отгорожена от других каменной стеной. Они взаимодействуют, ведутся идеологические дискуссии, порой довольно острые. На этой основе в ту или иную идеологическую концепцию могут вноситься изменения, уточнения. Взаимодействуют Идеологии и на международном уровне. На это обратил внимание ещё Г. В. Плеханов: "Когда - как, например, в Европе нового времени — Мы имеем целую систему обществ, чрезвычайно сильно влияющих одно на другое, тогда развитие идеологий в каждом из этих обществ усложняется так же сильно, как усложняется его экономическое развитие под влиянием беспрестанного торгового обмена с другими странами". Этот тезис актуален и сегодня, но его можно дополнить и усложнением культурного развития.
Что касается национальной идеологии, то она выражает специфические интересы нации как социальной общности, может содержать идеи сохранения и развития национальной культуры, прогрессивных обычаев и традиций, языка и т.п., а в определенных условиях - добиваться национальной независимости. На этой основе могут возникать политические партии и движения. Таковыми были партии и движения в бывших колониях в период борьбы за независимость. Элементы политически окрашенной национальной идеологии складывались у части элиты бывших союзных республик СССР, они способствовали развалу страны. Если национальная идеология не содержит идей об уважительном отношении к другим нациям, их культуре, национального равноправия и подчеркивает превосходство своей нации над другими, то такая идеология может быть названа националистической, а применительно к большой нации -шовинистической.
Национальная идеология может выражаться в разных формах, в том числе в предельно краткой форме с акцентированием внимания на основных принципах. Так, в России до Революции государственная Идеология содержала в себе три таких принципа: самодержавие, православие, народность. В современной России пока нет четко сформулированной государственной Идеологии, в ней должны быть сформулированы основные интересы российского общества с точки зрения его внутреннего развития, отношения с другими странами и народами с обозначением целей и перспектив в условиях глобализации. В последние годы о государственной идеологии стали говорить все чаще.
Наиболее глубоко и всесторонне эта проблема исследована в монографии А.И. Яковлева "Государственная Идеология". В его понимании государственная идеология - это духовно-практическое образование, в котором выражаются и защищаются интересы народа и Государства во всей их сложности и противоречивости. За годы реформирования российского общества так и не удалось объединить большинство россиян вокруг какой-то идеи, способной увлечь на участие в преобразовательной деятельности. Отсюда и то состояние, в котором на протяжении нескольких лет пребывает наше общество.
Необходимость разработки новой государственной идеологии для России связана с напряжением в обществе, незащищенностью граждан, их неуверенностью в завтрашнем дне, униженностью национального достоинства и т.д. Мы согласны с А.М. Ковалевым, по мнению которого одной из причин сепаратизма, национализма, анархии и других деструктивных тенденций является отсутствие государственной идеологии. Разработка государственной идеологии России связана с определенными трудностями ввиду специфики страны: полиэтнической, поликонфессиональной, природно-климатической.
Тем не менее такой идеологии предстоит найти свою нишу, те идеи, которые были бы скрепой общества и важным фактором стабильного его развития при активном участии граждан. В новой идеологии консолидирующими ценностями могут стать такие, как человеческая жизнь, свобода, социальная справедливость и защищенность, уважение собственной истории, возрождение традиций: патриотизма, милосердия, открытости, духовности, опоры на собственные силы. Она призвана "сеять разумное, доброе, вечное". Закономерностью государственной идеологии является длительный срок её функционирования даже при изменении государственного устройства она может продолжать свое существование (например, до создания русского централизованного государства была объединительная идея, затем идея крепкого государства, которая просуществовала до конца 80-х годов XX века).
Отношение политиков, некоторых ученых к государственной идеологии неодинаковое. Против создания современной идеологии выступал в свое время В. Шейнис, который в интервью редколлегии журнала "Вестник МГУ" отмечал, что свободное демократическое общество предполагает плюрализм идеологических доктрин и концепций. Однако мы думаем, что плюрализм не исключает необходимости государственной идеологии как инструмента консолидации общества.
Важным представляется сегодня и вопрос о соотношении национальной и государственной идеологии в России. Какое место в полиэтнической стране должна занимать национальная идеология, какие идеи должны лежать в основе идеологии русского народа как титульной нации? Эти вопросы остаются пока без ответа. Хотя появляются работы, авторы которых пытаются эти проблемы исследовать.
Становление человечества как системы, все возрастающие связи между странами и народами, кризисное состояние современной цивилизации, наличие опасных для её существования глобальных проблем, выдвижение на первый план задачи выживания человеческого рода делают необходимой выработку глобальной, общечеловеческой идеологии, которая содержала бы в себе объективное отражение и оценку существующего положения вещей, намечала реальные, действенные меры спасения человечества, всех стран и народов, их культур. Это тем более необходимо в условиях возрастающей глобализации, когда реализуются глобализационные проекты главным образом в интересах крупного капитала наиболее развитых стран, прежде всего США, когда игнорируются интересы многих других государств. Общечеловеческой идеологии такого рода пока нет, хотя она крайне необходима. Одна из причин разгула терроризма - отсутствие общечеловеческой идеологии, которая бы не разобщала, а наоборот, объединяла народы на некоторых приемлемых для всех принципах, соответствующих их интересам.
Возникновение глобальной экологической проблемы вызвало к жизни экологическую идеологию. По мнению А. Горелова, она преодолевает не только классовые, национальные и религиозные разногласия, но и свойственный всем существующим идеологиям антропоцентризм; она ориентирована не только на общечеловеческие ценности, но и на общежизненные, единые для человека и природы. Он считает, что необходимо переходить от диалектики борьбы к философии гармонии. Философия всеобщей гармонии и должна лежать в основе экологической идеологии.
С точки зрения отношения к человеку можно выделить гуманистическую и человеконенавистническую идеологии. Гуманистической по своей сути является марксистская социалистическая идеология, ибо в ней формулировалась задача создания такого общества, целью развития которого является человек, свободный от эксплуатации, имеющий широкие возможности для удовлетворения своих духовных и материальных потребностей и все необходимое для физического, умственного и нравственного развития. Примером человеконенавистнической идеологии является ранее уже упоминавшаяся идеология фашизма, принесшая массовое уничтожение евреев, гибель миллионов людей в фашистских застенках и концлагерях. Эта идеология предусматривала истребление огромного количества славянского населения, народов Прибалтики, оставление ровно столько людей, сколько нужно было бы для работы на переселявшихся в завоеванные страны немецких господ.
Не исключается возможность типологии идеологии и на других основаниях. При этом строгая градация их затруднена, ибо одна и та же идеология может иметь характеристики разных типов (например, фашистская - и расистская, и человеконенавистническая, и реакционная).
Своеобразное решение проблемы типологии идеологии предложил А. Тойнби. Он обратил внимание на три формы идеологии: национализм, индивидуализм и коммунизм. А. Тойнби полагал, что "конкурирующий индивидуализм, пчело - или муравьиноподобный коммунизм и национализм, базирующийся на племенном уровне сознания, — все они в плане обезличивания подобны друг другу и сродни технологии".
Развитие культуры стимулирует обновление традиционных идеологий, появление их неклассических форм: неомарксизма, неолибирализма, неоконсерватизма. Основные прежние их установки сохраняются, но возможны и радикальные изменения, например, в оценке экономической деятельности государства.
Итак, идеология как неотъемлемый элемент культуры, как системы оказывает воздействие на другие её элементы, в том числе на искусство, науку, философию, религию, мораль, право. Но она и сама является системой, имеет свою структуру, включающую комплекс взаимосвязанных элементов. Идеология, как и культура, представляет собой сложное системное образование, этим объясняется многообразие подходов к её определению, пониманию и структурированию.
Выяснение взаимосвязи идеологии и культуры является актуальной проблемой, вытекающей из потребностей социальной практики, ибо позволяет глубже понять суть идеологии и идеологического взаимодействия в современном мире, оказывающих огромное влияние на жизнедеятельность людей. Актуальность проблемы обусловлена и недостаточной ее разработанностью в научной литературе. Культура и идеология обычно рассматриваются сами по себе и чаще всего с позиций разных наук (философии, политологии, истории и др.), но практически нет работ, в которых эти два социальных явления рассматриваются в их связи.
Исследование связи идеологии и культуры предполагает анализ последней на основе системного подхода, выяснение структуры и входящих в нее элементов. Первые попытки вычленения элементов культуры были предприняты в XVIII в. (Гердер, Кант). Большинство западных исследователей и в настоящее время не рассматривают культуру как систему, они в лучшем случае говорят о комплексе элементов культуры. Первыми принципы системного подхода к культуре были применены классиками марксизма. Системный подход к анализу культуры получил наибольшее развитие в советской философской и культурологической литературе. Многообразие подходов к пониманию культуры и ее структурированию определяется не только ее сложностью, но и неодинаковым пониманием сущности культуры; развитием научного знания, позволяющим подходить к культуре и ее структуре с разных сторон, высвечивая новые грани; вычленением тех аспектов, сторон культуры, которые представляются наиболее значимыми для решения конкретных научных задач. Динамика культуры, появление новых элементов обогащают структуру, связи в системе. Исходя из того позитивного, что было накоплено в философской литературе за последние десятилетия, можно утверждать, что элементами современной культуры являются прежде всего наука, техника, философия, религия, идеология, искусство, мораль, право. А культура представляет собой исторически изменяющуюся системную человеческую деятельность по производству духовных и материальных ценностей и ее результаты. Культура не является элементом общества как системы, Она характеризует его с качественной стороны.
Культура как особый феномен выполняет целый ряд функций. Большинство исследователей советского и постсоветского периода рассматривают совокупность функций как систему, включающую в себя функции:
а) передачи социального опыта;
б) воспитательную;
в) человекотворческую;
г) смыслообразующую;
д) гносеологическую;
е) ценностно-ориентационную;
ж) семиотическую и др.
Критический анализ имеющихся в отечественной и зарубежной литературе точек зрения позволяет выделить следующие функции: а) функцию «возделывания духа» (Цицерон) Ее еще можно назвать человекотворческой. Она является главной, поскольку все остальные с ней связаны, выступают производными от нее; б) функцию трансляции (передачи) социального опыта. Ее можно интерпретировать как функцию, обеспечивающую историческую преемственность; в) функцию гносеологическую, предназначение которой заключается в познании человеком законов развития природы, общества и самого себя; г) функцию регулятивную, ибо общественный субъект, прикоснувшийся, а тем более вошедший в мир культуры, живет и действует в нем по ее законам; д) функцию консолидирующую, ибо принадлежность общественных субъектов к одной и той же культуре выступает естественной основой объединения в одно целое.
Взаимосвязь идеологии и искусства выражается в том, что искусство не развивается по своим только законам, оно испытывает значительное и даже определяющее влияние идеологии. В свою очередь искусство способствует внедрению идей в сознание людей. Влияние идеологии на искусство и культуру в целом не может оцениваться только как негативное, оно может быть и позитивным, равно как и влияние культуры на идеологию также неоднозначно. Их взаимодействие зависит от конкретных исторических условий.
Поскольку три наиболее влиятельные идеологии — либеральная, консервативная и социалистическая, получившие в науке статус классических, появились в Европе, возникла необходимость выяснения особенностей европейской культуры, ее истоков и основных ценностей, с тем чтобы установить возможную связь между ними. Европейская культура возникла на базе греко-римской культуры, унаследовала ее ценности, прежде всего ценности античного демократического полисного общества, которые и в последующее время, особенно в эпоху Возрождения, развивались и обогащались. Как выяснилось в процессе исследования, они и составили основу названных выше идеологий.
Анализ взаимосвязи различных идеологий и культуры позволяет утверждать, что любая идеология только тогда может выполнять свою позитивную функцию, когда она опирается на ценности культуры. В противном случае она не получает социальной поддержки и уходит в небытие.
Список использованной литературы.
1. Г.П. Хорина, Лекция: «Идеология как элемент системы культуры» (http://www.pseudology.org/state/IdeologyCulture.htm);
2. Г.П. Хорина, Диссертация по теме: "Теория и история культуры" 24.00.01. - Москва, 2005. - 322 с: ил.
3. А.А. Кокорин, Публикация: «Идеология и кyльтypa» (http://lawinrussia.ru/content/ideologiya-i-kultura)
4. https://superinf.ru/view_helpstud.php?id=3687.
5. https://studopedia.ru/!l_236761_kultura-i-ideologiya.html.