IX Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2017
ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В РОССИИ В XVIII ВЕКЕ
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Так как того требовали тогдашние потребности государства, в начале XVIII века в России в первую очередь переводилась специальная литература, носившая утилитарный характер. Особенно востребованы были переводы в области математики, механики, гражданской архитектуры, военного дела, анатомии, ботаники и т.д. Необходимость таких переводов была прописана в указе царя от 23 января 1724 года. Также в указе предъявлялось требование к образованности переводчиков.
Зарубежные труды по истории, юриспруденции, политике и т.д. отбирались для перевода по принципу полезности. На долю художественных произведений приходился совсем небольшой процент от общего числа переводов.
Перевод произведений религиозного содержания в начале XVIII в. также занимал второстепенное положение, однако «и в петровскую эпоху продолжалась в определенной степени разработка проблем, связанных с библейскими переводами…» [1, с. 31]. Так, согласно царскому указу 1712 г., должна была начаться работа по изданию исправленного текста церковнославянской Библии, который необходимо было тщательно отредактировать в соответствии с Септуагинтой, её древним греческим переводом. Эта работа была завершена выходом из печати в двух изданиях (в 1751 и 1756) Елизаветинской Библии. Однако текст церковнославянского варианта Библии был малопонятен для простых людей, так как в обиходе использовался русский язык. Попытки перевода Библии на русский предпринимались ещё в допетровскую эпоху, и этот вопрос вновь оказался на повестке дня в начале XVIII столетия. Несмотря на отдельные попытки подобного перевода в XVIII в., Библия на русском языке появилась лишь в следующем столетии. Одну из попыток переложения Священного Писания на русский язык предпринял пастор Эрнст Глюк, взятый в плен русскими войсками в Лифляндии во время Северной войны и перевезённый затем в Москву. К сожалению, его версия перевода лютеранского варианта Библии на русский язык была утрачена.
Языковая ситуация в России, характеризовавшаяся софункционированием церковнославянского и русского языков, создавала перед переводчиками определённые трудности, связанные с выбором языка перевода. Церковнославянский постепенно утрачивал свои позиции в общественной жизни, уступая русскому место литературного языка. Налицо был процесс «оттеснения церковнославянского языка в достаточно узкую богослужебно-культовую сферу, внешним проявлением чего стало введение гражданского шрифта» [1, с. 33]. Новый шрифт имел упрощённые начертания букв алфавита и предназначался для печати светских изданий, в то время как старый полуустав продолжал применяться в богослужебной литературе. Церковнославянский язык остался языком Русской православной церкви. На нём продолжали проводиться богослужения, и на него переводилась духовная литература. Проблема выбора между «книжным» церковнославянским и использовавшимся в повседневной жизни русским оставалась актуальной на протяжении всей петровской эпохи.
Стоит отметить, что утилитарный подход к переводу обусловил некоторые из его особенностей.
Так, в XVIII в. достаточно широко были распространены переводы «из вторых» и даже «из третьих» рук, так как переводить с оригинала либо не было возможности, либо это попросту не считалось необходимым. То есть перевод на русский язык какого-либо текста мог осуществляться с другого перевода, который, в свою очередь, также был переводом и т.д. Например, трактат Дж. Локка о государстве был переведён не с латинского. Подобные переводы имели место и в художественной литературе. Так, перевод «Метаморфоз» Овидия был осуществлён с польского языка, а не с латинского. Ясно, что качество подобной работы было далеко не высоким. Позднее, в правление Екатерины II, были заново переведены на русский некоторые произведения античной литературы, но теперь перевод осуществлялся с оригиналов.
Другой особенностью перевода того времени является тот факт, что переводчики часто переводили оригинал не целиком, а лишь некоторую его часть, сокращая и реферируя исходный текст. Малозначимые или второстепенные части текста попросту не подвергались переводу. Именно так предписывал выполнять перевод сам Пётр I. Стилистические особенности оригинального текста могли быть никак не отражены в переводе, что часто имело место на практике. Данная особенность была характерной и для перевода произведений художественной литературы. Таким образом, в петровскую эпоху перевод был достаточно вольным и часто граничил с оригинальным творчеством. Несмотря на это, необходимо сказать, что переводчики уже того времени начали осознавать невозможность слишком сильного отступления от исходного текста.
Перевод в петровскую эпоху был ориентирован скорее на того, кому он предназначался. Это означает, что перевод должен был быть максимально ясным и понятным для читателя.
Однако переводная литература зачастую повествовала о малознакомых или совершенно незнакомых вещах, из-за чего переводчики испытывали огромные сложности с восприятием содержания того, что им предстояло перевести. Жалобы на «темноту» и «скрытность» исходного текста — особенно когда речь шла о сочинениях отвлеченного характера — являются своего рода «общими местами» в высказываниях переводчиков петровской эпохи [1, c. 33].
Но даже при хорошем понимании исходного текста возникали сложности с передачей на русский язык ранее отсутствовавших в нём научных понятий. Данная проблема оставалась актуальной на протяжении всего XVIII в., что способствовало развитию в России собственной терминологической системы. Проблема отсутствия научно-технических терминов могла решаться разными переводчиками по-разному. Во-первых, термины заимствовались из европейских языков. Этому пути следовали в своей переводческой деятельности А. Д. Кантемир и М. В. Ломоносов. Во-вторых, переводчики часто пытались отыскать в русском языке соответствовавшие по смыслу эквиваленты, иногда приписывая словам новые значения. В-третьих, имели место попытки ввести в употребление неологизмы. Так поступал в своей работе крупный переводчик того времени В. К. Тредиаковский. Однако даже при переводе одного и того же текста было практически невозможно придерживаться лишь одного из вышеперечисленных путей, так как это делало перевод малодоступным. Переводчикам того времени часто приходилось комбинировать разные способы перевода. В результате этого появлялось большое количество новых слов, многие из которых, однако, были очень неточными и плохо вписывались в существовавший словарный состав языка. Это обусловило невозможность их использования в дальнейшем и замену на более подходящие эквиваленты.
В то время как перевод научной и технической литературы продолжал развиваться и в послепетровский период, в царствование Елизаветы Петровны увеличилось количество переводных художественных произведений. Повествовательная проза, предназначенная для лёгкого чтения, приобретала всё большую популярность, что во многом обусловило возросшую потребность в переводчиках, а «само занятие переводом становилось всё более престижным» [1, c. 38].
В екатерининскую эпоху, когда потребность в переводах художественной литературы возросла ещё больше, переводческая деятельность приобрела организационные формы. Начало этому было положено ещё в 1735 году, когда по предложению В. К. Тредиаковского при Академии наук в Санкт-Петербурге появилась «Русская ассамблея», представлявшая собой первую в России профессиональную организацию переводчиков и предназначавшаяся для встречи академических переводчиков и обсуждения ими результатов своего труда. В правление же Екатерины II было учреждено «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг на российский язык», которое явилось «одним из важнейших факторов в развитии отечественной переводной литературы» [1, c. 39]. Во многом благодаря покровительству императрицы, которая и сама была непосредственно причастна к переводу, во время её правления на русский язык были переведены наиболее важные произведения мировой литературы, начиная с античности и заканчивая эпохой Просвещения. За время работы Собрания, во главе которого стояли В. Г. Орлов, А. П. Шувалов и Г. В. Козицкий, переводу на русский язык подверглись сочинения Вольтера, Монтескьё и других французских философов, многие произведения античной и европейской художественной литературы, труды по истории, географии, математике, физике, естественно-научным дисциплинам и др. Несмотря на то, что из-за отсутствия переводчиков, знавших определённые языки, продолжали встречаться переводы из вторых и даже третьих рук, в екатерининскую эпоху нормой признавался перевод только с оригинального текста. После упразднения Собрания в 1783 году его дела перешли под ведение Российской академии, а в 1790 г. благодаря стараниям княгини Е. Р. Дашковой был создан Переводческий департамент при Академии наук.
Таким образом, несмотря на то, что в истории русского перевода XVIII век в некоторой степени был временем проб и ошибок, именно он внёс решающий вклад в развитие отечественного перевода, сделав его качественно другим. В этот период были созданы и введены в практику многие важные принципы перевода, которые используются и поныне. Этим была заложена прочная основа для развития переводческой деятельности в России в последующие столетия.
Список литературы
1. Нелюбин, Л. Л. История и теория перевода в России: Учебник [Текст] / Л. Л. Нелюбин, Г. Т. Хухуни. – М.: Издательство МГОУ, 2003. – 140 с.