При совершении криминальных угроз, подпадающих под признаки ст. 119 УК РФ, жизнь либо здоровье человека не повреждается во всех случаях, и даже неизбежная опасность такого повреждения не является несомненной. Поиск ценностей, которым действительно причиняется вред наказуемыми угрозами, отсутствие необходимости дублирования норм в уголовном законе - все это вкупе ведет к предположению о том, что непосредственный объект преступления находится за границами, заданными видовым объектом главы 16 УК РФ. Сопоставление данной гипотезы с опытом криминализации аналогичных деяний на постсоветском пространстве и за рубежом (где соответствующие нормы включены в структуры о преступлениях против прав и свобод личности) усиливает убежденность в том, что нормы ст. 119 находятся в УК РФ «не на своем месте». Второе из отмеченных «но» сообщает нормам качество кажущейся универсальности на практике. Ведь по сути градация уровней общественной опасности всех проявлений преступных угроз состоит из вынесенного в ч. 2 ст. 119 УК РФ единственного квалифицирующего признака (если не считать угроз, обособленных в ст. ст. 296, 318, 321 УК РФ и имеющих самостоятельные объекты охраны). Между тем угрозы, например, сопровождающиеся демонстрацией оружия или предметов, используемых в качестве его, совершенные исходя из хулиганских побуждений, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, не могут найти должной адекватной правовой оценки у правоприменителя.
Нами был проведен анализ опубликованных судебных актов, вынесенных по уголовным делам, возбужденным по ст. 119 УК РФ в период с конца 2011 г. по начало 2013 г. на территории Липецкой области. По результатам такого анализа следовало бы отметить следующие особенности квалификации данных деяний.
В первую очередь, нечетко определены границы самой реальной и наказуемой угрозы, поскольку наличие состава преступления может быть установлено и в единичном акте угрозы, и в неоднократных угрозах, имевших место как в рамках одного конфликта, так и в разные промежутки времени между одними и теми же лицами. При этом в последнем случае неоднократность может быть оценена как одно из оснований опасаться осуществления угроз, деяние - квалифицировано также по ч. 1 ст. 119 УК РФ.
Во вторую очередь, квалификация по ч. 1 ст. 119 УК РФ применяется ко всем видам угроз за рамками единственного квалифицирующего признака: к угрозам, выраженным в отношении одновременно воспринимающих двух и более лиц, в отношении самого потерпевшего и его близких родственников, сопровождаемых демонстрацией пневматического оружия, иным.
В третью очередь, размыты границы оценки психического и физического насилия. Чаще всего в представленной выборке угрозы, подкрепляемые нанесением телесных повреждений, квалифицируются по совокупности преступлений (предусмотренных ст. ст. 119 и 115 либо 119 и 116 УК РФ). Однако если действия виновного по итогам судебно-медицинского исследования трактуются как не причинившие вреда здоровью, то, например, удушение потерпевшего при угрозе убийством получает единую оценку в рамках ч. 1 ст. 119 УК РФ. Встречаются также и обратные случаи, когда угрожающие действия, сопровождаемые причинением легкого вреда здоровью, квалифицируются только в рамках ч. 1 ст. 115 УК РФ.
Смешение психического и физического насилия происходит еще и по другим причинам. Избираемые и в том и в другом случае виновными лицами орудия преступлений (чаще всего - колюще-режущие средства), места локализации приложения силы (жизненно важные органы - шея, левая половина груди), непосредственно формирующие взгляд на объективную сторону деяния, довольно схожи. В этой связи могут встречаться случаи первоначальной квалификации содеянного как покушения на убийство (явно более тяжкого преступления по отношению к угрозе), которая при судебном разбирательстве не находит своего подтверждения. Государственный обвинитель в этом случае отказывается от поддержания обвинения по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ и переквалифицирует действия виновного по ч. 1 ст. 119 УК РФ.
Заслуживает внимания и особенность фиксации в судебных актах субъективной стороны состава преступления. В подавляющем большинстве случаев ее характеристика состоит из указания на наличие у субъекта умысла на угрозу убийством, что оценивается, по-видимому, как достаточное для конструкции состава. Реже, однако, встречается отражение цели действия субъекта: запугать потерпевшего, сокрыть ранее совершенное преступление и т.п. Последнее соотносится с толкованием угрожающих действий как формы психического насилия, утверждением о наличии у субъекта вторичной цели, связанной с манипулированием потерпевшим и прикрываемой целью первичной на причинение тяжкого вреда (к которой он реально не стремится). Однако ограниченность такого подхода, его непопулярность ведут к тому, что криминальная угроза может восприниматься в судебных органах буквально как преступление, посягающее на жизнь и здоровье человека.
Совместная оценка приведенных выше позиций позволяет склониться к тому, что, во-первых, существующий способ криминализации угроз в российском уголовном законе нацелен на преследование наиболее опасных их проявлений (о чем говорят ограниченность содержания наказуемой угрозы намерениями лишить жизни либо причинить тяжкий вред здоровью и определение места норм в структуре закона сообразно с наиболее ценными объектами уголовно-правовой охраны); во-вторых, объективно диктуемая необходимость защиты личности от большего количества форм психического насилия приводит к тому, что существующие нормы применяются ко всему подобному массиву деяний; в-третьих, жесткость и ограниченность нормы определяет весьма широкое ее действие без учета уровня общественной опасности деяний. Все вместе это делает достаточно неопределенным как сам механизм защиты личности от психического насилия, так и опосредует его зависимость, выстраивание по образцу защиты от физического насилия.
Стоит предположить, что нормы ст. 119 в том виде, в котором они изложены в тексте УК РФ, до настоящего времени являются лишь попыткой охраны (и далеко не самой удачной) психической неприкосновенности личности, интерес к продолжению которой мог бы принести более весомые результаты.