VII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2015

ИнтересЮ.В. Трифонова к прошлому носил особенный, индивидуальный характер. Этот интерес не являлся просто выражением исторической эмоциональности, а был связан с особенностями исторического мышления писателя, который на себе испытал «давление» поступи истории. Ю. Трифонов останавливался только на тех эпохах и тех исторических фактах, которые предопределили судьбу его поколения. Начало всех катаклизмов, постигших Россию в ХХ веке, он видит в движении народовольцев с их историческим нетерпением. И закономерно, что последнее эссе Трифонова «Загадка и провидение Достоевского» посвящено революционному террору.

Расшифровывая характер романа о народовольцах «Нетерпение», писатель утверждал: «История постоянно пишется заново. Появляются новые ученые, еще в большей мере новые художники, мыслители, которые по-новому оценивают известные события, развивают новые концепции, вырабатывают новую точку зрения. Это правильно, так и должно быть. Оглядываясь назад, человечество идет вперед. Благодаря этому становится объективнее, умнее. Важные исторические события с полным правом заново оцениваются новыми поколениями. Я постоянно сталкиваюсь с этим в своей работе» [1, с.170].

«Отблеск костра», «Нетерпение» и «Старик» - эта цепочка произведений позволяет проследить эволюцию историософских взглядов Трифонова: от восхищения личностными качествами революционеров первого призыва к пониманию ошибочности ряда программных идей и форм их воплощения в жизни и, наконец, к признанию несостоятельности радикальной революционной идеологии.В романе «Нетерпение», посвященном судьбе Андрея Желябова, его личность ярко высвечивает образ времени, эпохи. Нетерпение психологическая особенность, во многом определяющая поведение героя. Нетерпение – характерная особенность эпохи в целом. Писателя интересует столкновение мировоззрения революционеров с христианским мировоззрением с его главной заповедью «Не убий». А народовольцы убийство человека, да еще «отмеченного небом», считали своим главным делом, долгом перед страной. Возникает вопрос: «А страна-то просила об этом?» Интересно бы продолжить эту мысль, так как народ – крестьяне – ради которого народовольцы идут на нарушение христианских заповедей, несмотря на кучку космополитов, был верующим, свято чтившим главную заповедь Христа. Но, однажды дав себе разрешение пролить кровь с благой целью, человек идет дальше по наклонной. Об этом гениально предупредил Ф.М. Достоевский уже в первой книге своего «пятикнижия» – «Преступлении и наказании», не говоря уж о «Бесах».Ю. Трифонов прослеживает, как незаметно происходит искажение нравственных ценностей, утрата подлинно человеческого отношения к жизни и людям. В судьбе Андрея Желябова этот процесс начинается разрывом с семьей, своего рода жертвой на алтарь народной революции.Парадокс в том, что Андрей Желябов истинно верит, что он прав, что как истинный христианин борется за правду.

Таким образом, скрытой канвой повествования о народовольцах становятся христианские идеи.«Крещен в православии, но православие отрицаю, хотя сущность учения Иисуса Христа признаю... – говорит Андрей Желябов на суде. – Я признаю, что вера без дел мертва есть и что всякий истинный христианин должен бороться за правду, за права угнетенных и слабых, и если нужно, то за них и пострадать: такова моя вера» [2, с.269].

Составляющая основу христианского мировоззрения идея избавления мира от страдания роднит произведение Трифонова и с романами Достоевского. На похоронах великого писателя Желябов думает о том, что «ненависть у них к одному – к страданию... Только он-то хотел – смиреньем победить, через тысячелетия, но ведь никакого терпения не хватит». Касаясь мучительного для народовольцев вопроса о праве на кровь, Трифонов создает сложный образ царя, на которого готовится одно покушение за другим, изображая его человеком со своими сомнениями, недостатками, страданиями, страхом, со способностью любить и желанием жить. Нетерпение, наивная вера в мгновенную переделку мира путем убийства одного человека оказывается причиной гибели революционеров-террористов и бесплодности движения в целом: «Громадная российская льдина не раскололась, не треснула и даже не дрогнула. Впрочем, что-то сдвинулось в ледяной толще, в глубине, но обнаружилось это десятилетия спустя» [2, с. 300]. «Нетерпение», стремление подтолкнуть историю в пользу абстрактной идее не только противостоит христианской идее смирения, объединения себя с миром, но и приводит к бессмысленной жертве, преждевременным социальным сдвигам, имеет далеко идущие и непоправимые исторические последствия [3, с.2-3]. Публикация такой книги стала настоящим свершением, доказательством плодотворности «пунктирного» метода Трифонова-прозаика, сумевшего сказать в подтексте прямо противоположное тому, чего от него ждали.

Литература

1. Трифонов Ю. Сопряжение истории с современностью //Вопросы литературы. – 1987. – №7. – 165-172.

2. Трифонов Ю. В. Нетерпение // Собр. соч. в 4 т. – М.: Время, 1986. – Т. 3.

3. Шкловский, Е. Юрий Трифонов: непройденные уроки // Литература – Первое сентября. – 1998. – № 32. – С. 2-3.