VI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2014

Романы написаны удивительным языком,

который дал некоторым англичанам повод говорить в наши дни,

что у них был «только один по-настоящему большой мастер

прозы» - Джейн Остен

И.Маршак. Предисловие к роману «Гордость и предубеждение»

1.Введение

Мы обратились к произведениям Джейн Остен, поскольку она является уникальным автором в истории английской литературы. Хотя Джейн Остен жила и писала два века назад, её стиль до сих пор является образцом для многих авторов. К её произведениям обращаются писатели, критики, режиссёры. С именем Джейн Остен для каждого образованного англичанина связаны образы героев, которых он вспоминает, узнавая их речь и повадки в людях, живущих сегодня.

В связи с недостатком нравственности в современном обществе, разложением главнейшей ценности любого общества – семьи, произведения Джейн стали очень актуальными в современном мире. В погоне за богатством, люди перестали замечать маленькие радости жизни, ценить заботу близких людей, дружбу. Всё это подменили деньги. В мире не хватает сочувствия, бескорыстия.

Хотя романы Остен охватывают узкие рамки, определённые самой писательницей, в них нет тайн, далёких стран, необыкновенных приключений, Джейн Остен не описывает войн, революций, от этого произведения не становятся менее привлекательными. Джейн концентрирует своё внимание на незаметном на первый взгляд, но важном. Её романы показывают, что в обыденном есть свои прелести и трудности. Произведения Остен учат нас любить то, что у нас есть, быть правдивыми и отзывчивыми, действовать согласно разуму. Писательница поднимает вопросы воспитания в семье, взаимоотношений между супругами, родителей и детей. Многие герои Остен: Миссис Беннет, Томас Бертрам, мистер Коллинз продолжают жить в английском обществе. Поэтому сегодняшняя Англия переживает настоящий «бум» Джейн Остен. Её произведения пристально изучаются. Переиздаются большими тиражами её романы. В английском языке существует слово «джейнист» - почитатель творчества Остен.

Изучение произведений Джейн Остен важно, так как она является основоположником реализма XIX века. Не зная её вкусы, манеры письма, личность, мы не можем оценить произведения других авторов XIX века, которые восприняли и переработали многое из написанного ей самой. Изучая стилистические особенности романов Джейн Остен можно понять её влияние на последователей, так как без осмысления прошлого невозможно движение вперёд. В то же время Джейн Остен собрала всё то лучшее, что было в литературе до неё, она синтезировала достигнутое Ричардсоном и Филдингом. Любовь и почтение к «великому лексикографу», которого Джейн называла «мой милый Джонсон» писательница сохранила на всю жизнь.

Произведения Джейн стоят отдельно не только от современного ей искусства, но и от более поздних течений. Её реализм не является ни просветительским, ни критическим. Однако ясно одно – без Остен нет английского реализма XIX века.

Цель данной работы – выявить основные употребляемые писательницей стилистические средства.

Изучая стилистические особенности произведений Джейн Остен, мы поставили следующие задачи:

1. Установить зависимость употребления стилистических средств в речи героев от различных факторов: среда, психология; и установить как по их речи можно определить характер героев.

2. Установить зависимость употребления различных стилистических средств от отношения автора к персонажу.

3. Определить по стилю основные черты характера писательницы.

Литературные склонности юной Джейн формировались под влиянием строгого наставника – её отца. Джордж Остен имел учёную степень, полученную в Оксфордском университете. Он отличался большой эрудицией и широтой кругозора. Отец передал Джейн многое из того, что знал сам, и привил ей страстную любовь к серьёзному чтению. Поощряемая родителями и руководимая старшим братом Джеймсом – учёным богословом, Джейн рано прочитала сочинения историков и философов того времени, которые редко составляли круг чтения девиц её возраста и положения. В круг её чтения вошли произведения от таких классиков прошлого как Филдинг и Ричардсон до современных ей беллетристов. Кроме того большую пищу для её ума давали посещения семей её братьев, знакомства с людьми, принадлежащими к различным слоям джентри и нобилити. А с 1801 почву для размышлений о жизни давали поездки по курортным городам на побережье Англии: Бат, Сидмунт, Доулиш.

Как отмечала В.Ивашова «отец и брат привили Остен тонкий литературный вкус»[44; 3], она безошибочно отличала подлинно прекрасное от тривиального и пошлого.

Остен начала рано заносить на бумагу свои наблюдения над людьми, с которыми её сталкивала жизнь. Эти произведения не назовёшь сатирой, но в тоже время они далеки от добродушной карикатуры раннего Диккенса. Связанная представлениями своего круг, и своей среды тем, что была женщиной в обществе, смотревшем на прекрасный пол с усмешкой, Остен не решалась идти далеко в своём разоблачении тех или того, что, может быть, действительно презирала. Многое из того, что ей было, возможно, глубоко не по душе, она считала себя вынужденной терпеть, как неизбежное и должное.

Не порывая с традицией XVIII века, она шла к критическому реализму XIX века, своими путями, на свой собственный, особый лад.

2.Основная часть

2.1 Стилистические особенности характеристики внутреннего мираглавных героев

Роман «Гордость и предубеждение» был «любимым детищем» автора. Получив его корректуру, Остен писала сестре Кассандре: «Я получила из Лондона моё дорогое дитя (My own darling child)». Её оценка была обоснованна: современник Остен, знаменитый драматург Шеридан заметил, прочитав роман: «Ничего не читал умнее и остроумнее этой книги».

«Гордость и предубеждение» - прежде всего глубоко реалистическое изображение характеров и нравов пусть не всего английского общества, но его привилегированных пластов в конце XVIII - начале XIX века. Но и не только нравоописание. Остен с большим мастерством подлинного художника, притом художника нового времени, вглядывается в причины и побуждения, раскрывает душевую жизнь если не всех, то главных персонажей своей книги. Наконец, она говорит о серьёзных вещах в таком комедийном ключе, что роман читается как остроумнейшая комедия в лучших традициях богатой драматургической литературы Англии.

В романе два типа персонажей. Дарси ломает сословную гордость, проникнувшись искренним чувством к Элизабет, а Элизабет преодолевает свою гордость и свои предрассудки под влиянием ответного чувства. Они поступают «out of character», то есть ломая обычай – это один ряд. Леди де Бёр, как и миссис Беннет поступает типично, так, как им положено по сословным убеждениям и месту на имущественной лестнице. Провинциальные дамы и джентльмены ловят выгодных женихов дл своих дочерей (например, миссис Беннет, сэр Лукас), а стоящие выше по сословной лестнице ( леди де Бёр, мисс Бингли) сопротивляются – это второй ряд.

Дарси и Элизабет, умеющие преодолеть в себе свои слабости и недостатки, выступают положительными героями автора. Если персонажи первого типа – люди обыденные, внутренне серые, то персонажи второго - люди, обладающие чётко выраженной индивидуальностью.

Не удивительно, что именно в изображении персонажей второго ряда Остен добилась наибольшей тонкости психологического рисунка. Она показывает всю сложность их противоречивых чувств, их достоинства и их слабости. Это живые люди, способные и на большое чувство и на глубокое заблуждение. Остен порой любуется Дарси – его умом, силой характера, умением любить, но это не мешает ей показывать, как сильно им владеют воспитанные им предубеждения, самоуверенность и гордость. Ещё ближе писательнице Элизабет, бесспорно одна из её любимых героинь. Джейн Остен умеет убедить читающего в благородстве чувств мисс Беннет, её рассудительности, незаурядности ума, но показывает, как трудно героине переломить гордость, как легко она заблуждается.

Язык главных героев соответствует их характерам, наклонностям. Стремясь обогатить себя чтением, обладая уравновешенными характерами и способностью логически мыслить, они строят гармоничные и завершенные фразы ‘Your retrospections must be so totally void of reproach, that the contentment arising from them, is not of philosophy, what is much better, of ignorance” [275; 8] («Вам в своих воспоминаниях настолько не в чем себя упрекнуть, что ваше спокойствие зиждется не на философии, а на основании более надёжном – совести» [718; 6]). Причём для Элизабет говорит пылко, эмоционально. В её речи проявляется живость, иронический склад ума. В её диалогах с персонажами романа много оценочных суждений, высокая экспрессивность слов: “How earnestly did she then wish that her former opinion had been more reasonable, her expressions more moderate!” [281; 8] («Как горько она жалела в эту минуту, что в своих прежних высказываниях не проявляла достаточной сдержанности и осторожности!» [725; 6]). В этом выражается её прямой характер, честность и в то же время предрасположенность к быстрым выводам, необоснованным характеристикам. В этом она противоположна сестре Джейн. В их описаниях во многом используется приём антитезы – Джейн ангельски добра, ей свойственно оправдывать любой поступок людей, в то время как Элизабет трезво смотрит на вещи, она насмешлива и остра на язычок. Джейн избегает в речи резких оборотов, фразы эмоционально нейтральны, как и её сдержанный, рассудительный характер.

Речь главных героев мало отличается от авторского языка. Элизабет и Дарси говорят между собой почти так, как написано повествование от автора. Если есть различие между авторской и прямой речью, то оно идёт в основном по линии синтаксиса: в диалоге предложения короче, они построены более эмоционально, среди них часты вопросы и восклицания. В более длинных отрезках речи, где главные герои рассказывают о событиях своей жизни или высказывают собственные взгляды, их речь становится почти неотличимой от авторского повествования. Персонажи разграничены только смыслом высказываний. Несмотря на симпатию к ним Остен, Элизабет и Дарси не становятся рупорами писательницы. Впервые в английской литературе Джейн Остен показывает своё отношение через диалоги.

Большую роль для раскрытия внутреннего мира героев играет пейзаж в романе. Описания природы в романе почти нет. Несколько строк описания Розингса и Пемберли. Но значение этих строк очень важно.

Первая часть описания Розингса отражает точку зрения Коллинза, его преклонение перед леди Кэтрин и готовность восхвалять всё, что бы она ни сделала. Затем автор добавляет несколько строк от себя. Она описывает здание сухо, безэмоционально, хотя писательница отдаёт должное красоте этих мест. “But of all views which his garden, or which his country, or the kingdom could boast, none were to be compared with the prospect of Rosings, afforded by an opening in the trees that bordered the park nearly opposite the front of the house. It was a handsome modern building, well situated on rising ground” [118; 8] « Но из всех прекрасных видов, которые могли прославить его сад, графство и даже королевство, ни один не мог сравниться с изумительным видом на Розингс, открывавшийся почти перед самым его домом в прогалине среди окаймлявших парк деревьев. Это было в самом деле красивое современное здание, удачно расположенное на склоне холма» [524; 6]). В Розингсе нет души, как и в его хозяйке. Внешнее величие дома сочетается с внутренней пустотой, огромными подавляющими человеческое достоинство залами обставленными с холодным блеском и роскошью.

В восприятии Элизабет поместье Пемберли во многом контрастирует с описанием выхоленного, но недоброжелательного Розингса. Облик домов словно отражает характер владельцев и отношение к ним Элизабет.

Пемберли, напротив, старинное здание, своей естественностью резко контрастирующее с расчётливым великолепием Розингса. Мысли и чувства героини совсем другие: “Elizabeth was delighted. She had never seen a place for which nature had done more, or where natural beauty had been so little counteracted by an awkward taste” [180; 8] («Элизабет была в восторге. Никогда ещё она не видела места, которое было бы более щедро одарено природой и в котором естественная красота была так мало испорчена недостаточным человеческим вкусом» [604; 6]). Старинная усадьба становится в романе символом духовного возрождения героев, освобождения их от оков предрассудков. Именно здесь Элизабет узнаёт настоящий характер Дарси – он щедрый, естественный, очаровательный как и окружающий живописный пейзаж. Элизабет понимает, что внутренний мир Дарси очень богат и красив. И прекрасные виды Пемберли отражают его сущность.

Мистер Бингли также выступает положительным героем, хотя писательница высмеивает его «мягкотелость». Он склонен к преувеличению, восторженности, видит в мире только позитив. Его эмоциональность выражается в повторениях фразы “upon my honour”, в его представлениях об окружающих: “ Bingley had never met pleasanter people or prettier girls in his life; everybody had been most kind and attentive to him” [13; 8] («Бингли в жизни своей ещё не встречал столь милого общества и таких очаровательных женщин; все были к нему добры и внимательны» [381; 6]).

Главные герои Джейн Остен многогранны, часто они заблуждаются, совершают ошибки, но они способны трезво оценивать себя, преодолевать слабости и заблуждения. Под влиянием обстоятельств, окружающей среды, случая происходит их развитие. В Дарси «смешано» множество черт: это не только снобизм и сословная гордость, но и способность нежно и преданно любить (сестру, а позднее Элизабет), и редкий дар дружбы (пусть с людьми, мало достойными истинной дружбы, - Бингли, милым, пустым, податливым, как воск, в сильных руках Дарси), и знание людей и света, и недюжинный ум, и независимость, и сила характера. Все это «смешано в разных пропорциях»; на протяжении действия мы видим, как пропорции изменяются и как меняется сам характер. Джейн Остен удалось создать «смешанные» характеры и показать различные «пропорции смеси». Она замечает малейшие изменения в этих пропорциях, а значит, и изменения - органические, изнутри - и самих характеров.

Другой любимый прием Остен - несобственно прямая речь. Автор словно смотрит на мир глазами своего героя и передает - просто передает, как бы не привнося в это собственного отношения,- его мысли и чувства, тончайший, почти неуловимый разворот фразы, точно выбранное слово, модальность, слегка преувеличенная или преуменьшенная эмоциональность интонации - и за этой «непроницаемостью» встает ироническое лицо автора.

В конце IV главы первой книги Джейн Остен излагает впечатления Дарси и Бингли о меритонском обществе и бале. Она как будто просто передает мысли двух своих героев, но в то же время ее отношение ясно чувствуется, хоть вы и не сможете указать на то слово (или те слова), в которых оно прямо выражено.

2.2.Стилистические особенности передачи писательницей образоввторостепенных героев

Джейн Остен использует порой метод выделения одной доминирующей черты. Он применяется лишь к персонажам, которые условно можно было бы назвать комическими (или сатирическими), - мать и младшие сестры Беннет, мистер Коллинз, леди де Бёр: мистер Коллинз - низкопоклонство, леди де Бёр - высокомерие, мистер Беннет - насмешка, Мэри - педантизм, Лидия – кокетство. У этих персонажей одно общее свойство - они находятся на периферии действия. Ни миссис Беннет, ни даже леди де Бёр, хоть ее поступки, а еще более намерения, ведут к немаловажным поворотам сюжета, не находятся в центре повествования. Эти второстепенные персонажи выпуклы и ярки, однако в обрисовке их Джейн Остен нарочито «двухмерна». «Двухмерность» эта вызвана, очевидно, тем, что каждый из этих персонажей представляет собой сатиру на определенное явление. И всё же эти характеры склонны к объемности. Ирония – один из главных стилистических приёмов Остен.

Другой приём, используемый для характеристики персонажей второго ряда – ирония. Так как романистка старалась максимально уходить «за сцену», не позволяя себе авторских суждений, деклараций, ирония является одним из важнейших средств направления внимания читателя. Писательница не навязывает читателям моральной позиции, но сама никогда не выпускает ее из поля зрения.

Степень насмешливости варьируется писательницей. Она мягче в изображении человеческой глупости и ограниченности, чем в изображении корыстолюбия и расчёта. Наделённая незаурядной глупостью миссис Беннет – воплощение психологии мелкого джентри – служит предметом шуток писательницы. Леди де Бёр, наглая в своём сословном чванстве, вызывает насмешку более острую, граничащую с сатирой. Леди де Бёр – с высокомерием взирающая на всех, стоящих ниже, и её покорный слуга Коллинз, подло презирающий всех стоящих ниже, - прообразы снобов Теккерея, недаром всегда восторгавшемся литературным мастерством своего наставника Джейн Остен.

Джейн Остен использует различные комические приемы. Джейн Остин любит прием, который англичане называют «understatement»,- то есть, она говорит немного меньше того, что думает,- или, напротив, «overstatement»,- то есть, она говорит немного больше того, что думает. Она постоянно употребляет еще один прием, который англичане называют «bathos», неожиданно и резко снижая весь тон (или значение) сказанного. Вспомним мистера Беннета, винящего себя в позоре своей младшей дочери, убедившей с Уикхемом. Он говорит Элизабет, пытающейся утешить его: “No, Lizzy, let me once in my life feel how much I have been to blame. I am not afraid of being overpowered by the impression. It will pass away very soon” [221; 8] («Нет, Лиззи, дай мне хоть раз в жизни почувствовать всю глубину своей вины. Не бойся, Это меня не сломит. Все это быстро выветрится у меня из головы» [654; 6]).

С первых страниц романа глупость миссис Беннет становится очевидной в одном коротком диалоге почтенной дамы со своим супругом. “You take delight in vexing me. You have no compassion on my poor nerves”. “You mistake me, my dear. I have a high respect for your nerves. They are my old friends. I have heard you mention them with consideration these twenty years at least”[4; 8] (« Вам доставляет удовольcтвие меня изводить. Конечно, вам нет никакого дела до моих истерзанных нервов». «Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я давно привык с ними считаться. Ведь они – мои старые друзья. Недаром вы толкуете мне о них не меньше двадцати лет» [369; 6]). Здесь ирония основывается на испытанном приёме несоответствия формы выражения существу изображаемого.

Речь миссис Беннет так же путана и беспорядочна, как её мысли. Женщина в силу своей духовной скудости старается выговориться сразу, поэтому в речи преобладают короткие, отрывочные, логически не связанные предложения. Мысли миссис Беннет, как и её любимицы Лидии перескакивают с одного предмета на другой, выражения сильно эмоционально окрашены, подчас грубоваты. “But I can assure you”, she added, “ that Lizzy does not lose much by not suiting his fancy; for he is a most disagreeable, horrid man, not at all worth pleasing. So high and so conceited that there was no enduring him! He walked here, and walked there, fancying himself so very great! Not handsome enough to dance with! I wish you had been there, my dear, to have given him one of your set downs. I quitedetest the man” [11; 8] (« Могу вас заверить, - заключила она, - Лиззи не много потеряла от того, что на пришлась ему по вкусу! Этому противному человеку и нравиться не стоит. Такой важный и надутый, недаром его все невзлюбили. Расхаживает туда-сюда, воображая о себе бог знает что! Недостаточно хороша, чтобы с ним танцевать!.. Хотела бы я, чтобы вы были там и осадили его как следует. Терпеть не могу этого человека!» [378; 6]).

Миссис Беннет спешит вставить слово, из-за этого она допускает много недоразумений, она не всегда может прислушаться к речи других, ещё сложнее ей понять смысл сказанного другими героями. Поэтому её речь нередко не соответствует предмету разговора. На реплику Дарси о небольшом разнообразии провинциальных характеров она отвечает: “As to not meeting with many people in this neighbourhood, I believe there are no neighbourhoods larger. I know we dine with four and twenty families” [33; 8] («Впрочем, что касается круга знакомств, то мне не верится, что он здесь меньше, чем где-нибудь в другом месте. Нас приглашают обедать в двадцать четыре дома» [409; 6]). Часто она не даёт собеседнику даже слово вставить. Всё это создаёт образ невежественной, недалёкой женщины. Что касается тем разговоров, то они не выходят за рамки сплетен, а также обсуждения последних мод. “But the clothes, the wedding clothes!” [226; 8] («Но как же быть с туалетом? Что же делать со свадебным платьем!» [660; 6]) - восклицает миссис Беннет, узнав о предстоящей свадьбе Лидии с негодяем Уикхемом. “The first part of Mrs Gardiner’s business on her arrival was to distribute her presents and describe new fashions”[105; 8] (первым делом миссис Гардинер по приезде в Лонгборн было раздать привезённые подарки и описать новейшие столичные моды» [506; 6])

Её муж, мистер Беннет, невысокого мнения о способностях жены, но вместо того, чтобы воспитывать её, он отгородился от глупости и от мира стенами библиотеки. Он презирает всех вокруг, иронизирует и видит в этом едва ли не главную свою задачу в жизни. Он сыплет парадоксами, дерзостями и язвительными шуточками направо и налево.

Представление о сэре Лукасе даётся в кратких иронических замечаниях в начале пятой главы. Мы сразу понимаем характер этого человека. “Where he could think with pleasure of his own importance” [14; 8] («сэр Уильям, не будучи обременён никакими делами, мог с удовольствием предаваться размышлениям о собственной значимости» [382; 6]). Эта ироническая фраза показывает его недалёкость, леность ничтожество и душевную пустоту. Мы понимаем, что его величие, титул, дом, который бывший коммерсант дал громкое название «Лукас-Лодж» – всего лишь химера. Как контрастирует эта фраза с истинным положением дел. У сэра Лукаса тоже есть своя излюбленная тема – представление его ко двору, подробности этого события он не забывает изложить при всяком удобном случае знакомым и малознакомым людям.

Там же в мимолётном замечании даётся косвенная характеристика как миссис Беннет, так и леди Лукас: “Lady Lucas was a very good kind of woman, not too clever to be a valuable neighbor to Mrs Bennet” [14;8] (Леди Лукас была добродушной женщиной, в меру недалёкой, чтобы стать хорошей соседкой для мисси Беннет» [382; 6]). Здесь используется приём скрытой характеристики: если для несимпатичного писательницы персонажа что-то подходит, то на самом деле, автор насмехается над этим человеком.

Довольно лукавая ирония Остен обостряется, когда речь заходит не о глупцах, подобных миссис Беннет и супругам Лукас, а о людях, вызывающих её негодование или неприязнь. Такими героями являются леди Кэтрин и мистер Коллинз.

Так, глава 19, в которой рисуется сватовство Коллинза к Элизабет, приближается к бурлеску. Коллинз настолько убеждён в своей неотразимости, что даже не способен ощутить отрицательное впечатление, которое он производит на предмет своей страсти. Писательница показывает сколько в нём чванства и самодовольства. Он настолько глуп и уверен в себе, что не способен разобраться в подлинных мотивах других людей, не понимает, что может быть смешным. Его нарочитая важность и серьёзность, настолько нелепа и неуместна, что создаёт комический эффект. Так и не поверив искренности Элизабет, наотрез отвергающей столь заманчивого жениха, Коллинз заявляет, что склонен объяснить её ответ желанием ещё сильнее воспламенить его чувство “by suspense, according to the usual practice of elegant females”[83; 8] («Посредством очаровательного кокетства, свойственного хорошеньким женщинам» [475; 6]).

Остен подчёркивает не только глупость Коллинза, но и корысть. Здесь насмешка усиливается. Иронический эффект достигается здесь контрастом того что говорится, и того, что происходит на самом деле. “To fortune I am perfectly indifferent, and I shall make no demand of that nature on your father, since I am well aware it couldn’t be complied with» [81; 8] («Я вполне равнодушен к деньгам и не собираюсь предъявлять никаких претензий по этому поводу вашему батюшке, ибо достаточно знаю, насколько мало они могут быть удовлетворены» [474; 6]).

В рассказе о новом сватовстве Коллинза, - на этот раз успешном, - ирония Остен беспощадна. Когда Шарлотта Лукас с готовностью принимает предложение Коллинза, поспешность, с которой организуется свадьба, объясняется равнодушием супругов друг к другу, заинтересованных только в личном благополучии и удобстве. Невеста отнюдь не заблуждается относительно «достоинств» своего суженого. Она предпочитает деньги любви близких ей людей. По этому поводу писательница замечает: The stupidity with which he was favoured by nature, must guard his courtship from any charm that could make a woman wish for it’s continuance» [93; 8] («Глупость, которой жених был наделён от природы, лишала предсвадебную пору всякого очарования, ради которого невесте захотелось бы сделать её более продолжительной» [489; 6]). Мисс Лукас приняла предложение Коллинза, “ solely from the pure and disinterested desire of an establishment, cared not how soon that establishment were gained” [93; 8] («только для того, чтобы устроить свою судьбу, ей было безразлично, когда именно её замысел осуществится»[490; 6]).

Кузен Коллинз – один из самых ярких образов романа, ставший нарицательным. Самовлюбленный карьерист, педант, превыше всего ценящий покровительство знатных особ. Для создания его образа Остен также использует прием речевой характеристики героев. “Письмо его — такая смесь раболепия и самодовольства”, — так характеризует Коллинза мистер Беннет.

Вычурная манера изъяснений, а также его обыкновение держать себя с собеседниками выражают его подлинную сущность. Письмо Коллинза к мистеру Беннету по поводу их примирения содержит большое количество извинений, обилие восхвалений по адресу леди Кэтрин “ I propose myself the satisfaction”, “to demean myself with grateful respect”[48; 8]. Стиль – елейный: “I flatter myself”, “amiable daughters”, “kindly overlooked”[48; 8] Через все эти напыщенные обороты прорывается невежество автора. Именно в речи Коллинза наибольшее количество штампов, хотя писательница их обычно избегала, что служит средством насмешки над стилем, отсутствием мыслей. Так, в письме Коллинза есть метафора: “to reject the offered olive branch”, которая «не блещет новизной». Выспренная вежливость только отнимает время у адресатов священника.

Наиболее близко Остен подходит к сатире в 29-й главе романа, в эпизоде обеда у леди де Бёр.

Несоответствие того, что говорится, и того, что хочет выразить автор, определяет весь текст. Когда ( в 28 главе) мисс де Бёр подъезжает к дому мистера Коллинза, с каким благоговением сэр Лукас взирает на то «величие», которое сидит в коляске леди де Бёр. На самом деле мисс де Бёр была “so thin, and so small” [122; 8] («бледная и болезненная» [529: 6]). Конечно, с таким человеком как мисс де Бёр величие несовместимо. Очевидно, сэр Лукас глуп и ослеплён богатством. Отношение писательницы выражается словами, вложенными в речь Элизабет, увидевшей из окна пасторского домика экипаж леди Кэтрин: “I expected at least that the pigs were got into the garden, and here is nothing, but Lady Catherine and her daughter” [119; 8] (« Я ожидала, что в сад по крайнеё мере забралась свинья, а это всего лишь леди Кэтрин и её дочка» [526; 6]).

Тот же смысл вложен и в описание прибытия четы Коллинз, сэра Лукаса и Элизабет в Розингс. В то время как Лукас восхищён роскошью в доме богатой помещицы, а Коллинз входит в чертоги покровительницы как в храм, Элизабет остаётся совершенно спокойна. Она не испытывает ни страха, ни благоговения. И Остен позволяет себе ироническую реплику: “She had heard nothing of Lady Catherinethat spoke the owful from any extraordinary talents or miraculous virtue, and the mere stateliness of money and rank, she thought she could witness without trepidation [121; 8] (« Она на слыхала о каких-либо исключительных талантах или особых добродетелях леди Кэтрин, а что касается признаков знатности и богатства, считала, что сможет их созерцать без особого волнения» [528; 6] ).

Любимый приём контраста соблюдается во всей сцене обеда, причём ирония становится здесь чрезвычайно язвительной. Остен, срывает с Коллинза и леди Кэтрин покров внешней благопристойности, респектабельности и показывает их истинное лицо.

Мистер Коллинз, став чем-то вроде капеллана «великой особы», кичится тем, что посажен в конце стола. Его интерпретация такой «почести» противоположна истинному положению вещей: ничтожество Коллинза подчёркивается не только тем, что его посадили в конце стола, но и его самоуверенностью, не допускающей того, что наименее почетные гости сидят дальше от хозяйки. Затем гости леди Кэтрин собираются вокруг камина для того, чтобы принять из её уст “ what weather they were to have on the morrow” [125; 8] («как леди Кэтрин распорядится относительно завтрашней погоды» [535; 6]). Здесь слово, неожиданно вставленное в несходный контекст не только служит источником насмешки, но и меняет весь смысл того, о чём идёт речь.

Наблюдая леди Кэтрин и слушая её нелепую болтовню, Элизабет приходит к выводу о мелочности, бестактности, равнодушию к чувствам других леди де Бёр “ Elithabeth found that nothing was beneath this great lady’s attention, which could furnish her with an occasion of dictating to others” [ 122; 8] («Элизабет поняла, что для этой важной дамы не существовало мелочей, недостойных её внимания, если только эти мелочи служили ей поводом поучать окружающих» [530; 6] ). Понимая дерзость её вопросов, Элизабет отвечает на них очень сдержанно.

В речи леди Кэтрин большое количество вопросов сочетается с длинными рассуждениями, нравоучительными фразами, возмущёнными репликами. Желание леди де Бёр утвердить своё «величие» выражается в тяготении к высокопарным фразам, вычурной, нарочитой фразеологии. Эффект давления ещё более усиливается обилием модальных глаголов: “you ought to have learnt”, “ you should have advised”. Категоричность выражается частым употреблением слов “never”, “always”.Важным средством раскрытия характера леди де Бёр является её самохарактеристика, полная самодовольства, преувеличенной оценки своей личности: “It is wonderful how many I have been the means of supplying in that way” [124; 8] («Просто удивительно, скольким семьям принесли пользу мои советы» [532; 6]). Мы понимаем, что это лишь маска, прикрывающая корысть и тщеславие.

2.3.Особенности языка Джейн Остен

Язык Джейн Остен соответствует всей рационалистической манере ее письма. Он ясен и точен, чрезвычайно тонко оттенены отдельные значения слова. Вместе с тем он прост. Джейн Остен избегает сложных и запутанных конструкций, построение ее фразы изящно и недвусмысленно; она очень сдержанна в употреблении всяческих стилистических фигур, поэтому Джейн Остен избегает «поэтических» эпитетов; в тех же случаях, когда она их употребляет, они всегда подчеркнуто «смысловые», сдержанные, рациональные. Про мужчин она говорит - handsome, of good manners; про женщин - pretty, beautiful, fine. Цвет глаз на протяжении всего романа «Гордость и предубеждение» она редко упоминает, и то либо в прямой речи, либо иронически.

Сдержанность ее обусловлена художественной манерой романистки, стремящейся к предельной экономии используемых средств. Внимание Джейн Остен сосредоточено на внутреннем, скрытом, определяющем характер, а не на внешних деталях портрета, одежды. От этого герои ее романов нисколько не проигрывают. Для характеристики персонажей Джейн Остен вводит диалог. В ходе обычного бытового разговора проливается свет на особенности характера каждого из персонажей. Приём косвенной характеристики подобного рода имеет для романов Джейн Остен первостепенное значение. В диалоговой речи проявляются те или иные свойства их натуры; через неё мы понимаем характеры персонажей и, наоборот, характеры действующих персонажей определяют их речь. В речи персонажей выражается не только черты характеров, но и состояние, настроение.

В тех редких случаях, когда Джейн Остен дает хоть сколько-нибудь развернутый портрет, она преследует обычно юмористические цели. Таково описание леди де Бёр, величественная внешность которой скрывает духовную пустоту и недалёкость.

Сжатость и емкость давались писательнице нелегко. Она подолгу редактировала свои романы, добиваясь лаконичной выразительности. Переработка текста вела к максимальной выразительности и стройности предложений. И писательница тщательно истребляла всё похожее на «красивость» и языковой штамп, которых было так много в произведениях её современниц. Даже там, где она касалась как будто бы стандартных ситуаций и героев, она вносила дыхание жизни, и они приобретали новый смысл, воспринимаясь как отражение современной жизни. Так, фигура Уикхема наиболее близка к традиционному «злодею», однако в романе он выписан правдоподобно. Он не лишён внешней привлекательности: “Mr Wickham was as far beyond them all in person,countenance, air, and walk, as they were superior to the broad-faced stuffy uncle Phillips, breathing port wine, who followed them into the room” [ 57; 8 ] («Уикхем настолько же превосходил любого из них своим видом, фигурой, манерами и походкой, насколько сами они выгодно отличались от вошедшего следом за ними выдыхавшего пары портвейна, располневшего и обрюзгшего дядюшки Филлипса» [442; 6]). В то же время его поведение противоречит его словам, а в манерах Элизабет стала замечать “an affectation and a sameness to disgust and weary” [173; 8] («однообразную нарочитость, надоедающую и вызывающую досаду»).

3.Заключение

Таким образом, на примере произведении «Гордость и предубеждение» доказано, что для речи героев Остен в равной степени важно, что они говорят и как они говорят. Каждый персонаж наделён индивидуализированной речью, обусловленной его характером, психологией, уровнем культуры, жизненной обстановкой. Все эти факторы определяют словарный состав, стилистическую структуру, интонацию. В речь действующих лиц вводятся характерные словечки, фразеология, связанная с родом их занятий, любимым времяпровождением. Речи всех героев присуща стилистическая характерность. Каждому герою свойственна особая манера построения речи, связанная с образом мышления, образованием, характером. Галерея персонажей Остен даёт яркое представление о нравах, обычаях и психологии привилегированных слоев английского общества на рубеже XVIII и XIX вв.

Чтобы раскрыть поведение героев, их психологию, нравственные борения Остен использовала мастерски выстроенный диалог, а также прием несобственно-прямой речи для характеристики внутреннего мира героев, внешние детали, подтекст. В романах Джейн Остен почти нет описаний внешности героев, их туалетов, убранства их жилищ; почти отсутствует пейзаж, авторские комментарии. Герои романов проявляют себя в поступках и речах.

Писательница не стремилась наполнить свои произведения дидактизмом, не идеализировала героев, избегала мелодраматизма — всего, что было присуще прозе её времени. Как подчёркивает Е.Гениева, Остен выдвигает определение человеческой природы как сочетание хорошего и дурного. Характеры предстают у писательницы в развитии, в единстве частного и общего, как говорила сама писательница: «таким ни на кого не похожим и таким похожим на других». Каждый человек у писательницы самоценен. Остен доступны сложные в своей противоречивости, тончайшие психологические нюансы, которые, как показывает писательница, зависят от денежных отношений и моральных законов, существующих в обществе. Писательница создаёт образ Элизабет Беннет – её художественное открытие и единственный образ такого рода в английской литературе XIX века.

Положительные герои Остен отличаются разнообразием используемых ими речевых конструкций. Для каждого характерна определённая лексика, выражающая его индивидуальность, отношение к миру.

Исключительно важна в романах Остен ирония. По мнению Моэма « у мисс Остен был острый язычок и редкостное чувство юмора. Она любила смеяться и смешить.» [5] «Джейн безошибочно улавливала в людях глупость, претензии, аффектированность и неискренность, и к ее чести нужно сказать, что все это скорее веселило ее, а не вызывало досаду». Остен всё подмечает, всё видит, и подаёт свои наблюдения в изящной, отточенной, иронической форме. Анализируя романа «Гордость и предубеждение» мы понимаем насколько ирония писательницы богата оттенками. Она служит, чтобы обличать недостатки и пороки осуждаемых писательницей персонажей. С помощью иронии Джейн обратила внимание на типично английскую «болезнь» - снобизм – и показала в различных проявлениях в образах Коллинза, заискивающего перед знатностью и богатством, леди де Бёр. В своих романах Остен выводит всю малопривлекательную галерею социальных типов – льстивых и слащавых мещан и мещанок и показывает, какое количество дураков составляет так называемое приличное общество. Особенно достаётся представителям высшего света. Она показывает чего стоят судьи общественного мнения, такие как генерал Тилни, леди де Бёр. При всей их светскости они холодны, пусты, завистливы и чёрствы.

Сдержанность – не только черта её творческого облика, сдержанность – основа её жизненной позиции. Она глубоко умела чувствовать, но была чуткой в изъявлении чувств. Писательница многое видела, но судила на свой очень тонкий и сдержанный лад. Критерий оценки действительности для Остен – правда. Отклонения от неё в любом направлении – будь то тематика и ситуация, будь то решение характеров, будь то описание природы и чувств вызывали её протест, подвергались беспощадной насмешке. В своём дневнике Скотт отмечает: «Провёл вечер за чтением одного из романов мисс Остен. Во всём, что она пишет, меня восхищает правдивость. Правда, она не идёт дальше изображения привилегированных слоёв общества, но в том, что она показывает, она несравненна» [49; 6].

На фоне современной ей литературы произведения Джейн Остен выделялись изысканной простотой, точностью и глубиной социально-психологических мотивировок поведения персонажей, стилистическим мастерством. Относясь с большим уважением к слову и переделывая отдельные обороты и предложения по нескольку раз, Остен стремилась к наибольшему лаконизму, боролась с многословием. Она избегала излишних описаний и сцен, ненужных деталей и характеров, строго подчиняя все элементы повествования основному его развитию, критиковала романы, в которых «вводятся обстоятельства, имеющие видимое значение, которые, однако, ни к чему не ведут». В романах самой Остен таких обстоятельств не было; в них все нужно для дальнейшего развития действия или характеров. Её язык ясен и предельно прост.

По мнению исследовательницы творчества Остен Нины Демуровой у писательницы есть тенденция употреблять слова латинского происхождения, а не простые, английские. Это придает ее прозе оттенок рационализма и некоторой формальной сдержанности, часто прибавляет остроумному замечанию остроты.

Особенностью Джейн Остен является обращение к непосредственному изображению повседневной жизни людей, лишённому какой-либо религиозной или мифологической сюжетной мотивировки. В романах Остен изображается будничная повседневная жизнь и заботы обыкновенных людей; если и происходит что-либо драматическое, то это никогда не перерастает в трагедию. Перед читателем предстает галерея ярких, узнаваемых характеров, показанных в их привычной среде. Такой круг объясняется тем, что писательница на протяжении всей жизни оставалась убежденным реалистом, стремившимся правдиво отображать окружающий мир. Поэтому внимание писательницы направленно прежде всего на внутреннее, на изображение процесса формирования характера под воздействием обстоятельств, важный принцип реалистического искусства. Она пишет только о том, что знает досконально, по своему наблюдению и опыту, не из вторых рук. Обыденная жизнь обычных людей, мелочи жизни провинциального существования - вот неизменная сфера применения таланта Остен. Однако благодаря тонкому уму и блестящей иронии ей удалось достигнуть в этой сфере необычайной глубины. Войны и революции, замки, синие горы и серебристые ручьи находились по ту сторону круга. Она держалась своей сферы. Как отмечает Е. Гениева: “Мир романов Джейн Остен — это мир обычных мужчин и обычных женщин: молоденьких "уездных" девушек, мечтающих о замужестве, гоняющихся за наследством, почтенных матрон, отнюдь не блистающих умом, себялюбивых и эгоистичных красоток, думающих, что им позволено распоряжаться судьбами других людей” [26; 6].

Исследователи указывают, что в произведениях Джейн Остен мы не найдем ни одного эпизода, который не был бы основан на жизненном опыте самой писательницы. Было отмечено даже, что она избегает оставлять своих героев мужчин одних, без дамского общества. Когда же сюжет требовал чисто мужского общества, писательница ограничивалась коротким пересказом.

Остен не копировала жизнь, к чему призывали через сорок с лишним лет натуралисты, но строго придерживалась того, что наблюдала вокруг себя. Опасаясь штампов в языке и стиле, она обходила банальные мелодрамы, подвергала беспощадной насмешке ложный пафос и чувствительность.

Влияние Остен на английских писателей-реалистов XIX века было огромно. Её почитали большие художники и критики, на неё ссылались, у неё предлагали учиться. Одни писатели ставили её произведения в пример другим как образец реалистического мастерства. Иные её отвергали. Вплоть до наших дней английские литературоведы, изучая того или иного из классиков реализма XIX века, сравнивают его с Остен.

Одним из самых ранних и преданных поклонников ее таланта был Вальтер Скотт. 14 марта 1926 года он пишет в дневнике: «У этой молодой женщины был удивительный талант раскрывать различные стороны характеров в обстановке обыденной жизни. Её талант представляется мне самым необыкновенным из тех, которые мне приходилось наблюдать»[49; 3].

Джордж Генри Льюис, известный английский философ, литературный критик, драматург, журналист и издатель сравнивал Джейн Остен с Шекспиром: «По силе созидания и оживления характеров Шекспир поистине нашел в Джейн Остен младшую сестру. Заметьте, однако, что взамен его поэзии мы должны поставить ее смелую прозу - смелую благодаря своей скромной правдивости»[1].

В XIX веке Джейн Остен нашла ценителей в лице Вальтера Скотта и Дж. Г. Льюиса, Джейн Остен восхищались Колридж и Дизраэли, Маколей и Рэскин. В XX веке о ней пишут Вирджиния Вульф и Эдвард Морган Форстер, Ричард Олдингтон и Сомерсет Моэм, Сильвия Таунсенд Уорнер и Ребекка Уэст, Джон Бойнтон Пристли и В. С. Притчет.

Вульф отмечала: «Из всех великих писателей Джейн Остен труднее всего «поймать на величии», ей присущи особая законченность и совершенство».

Моэм писал, что «ничего из ряда вон выходящего в ее книгах не происходит, между тем, дочитав до конца страницы, переворачиваешь ее поспешно, чтобы узнать, что же было дальше. Там тоже нет ничего особенного, и опять спешишь перевернуть страницу. Писатель, обладающий способностью достичь этого, наделен самым драгоценным даром, каким может обладать сочинитель» [5].

Сомерсет Моэм посвящает Джейн Остен специальную главу в книге «Десять авторов и их романы», в которой рассказывает о десяти шедеврах мировой литературы. «Гордость и предубеждение» занимает почетное место в списке, включающем также «Тома Джонса», «Красное и белое», «Отца Горио», «Дэвида Копперфилда», «Мадам Бовари», «Моби Дика», «Грозовой перевал», «Братьев Карамазовых» и «Войну и мир».

4.Список литературы

1.Демурова Н.И. Джейн Остин и ее роман «Гордость и предубеждение» // Джейн Остин. «Гордость и предубеждение», М., 1967 (http://www.apropospage.ru/osten/ost3.html)

2.Зарубежный роман. Проблемы метода и жанра. Межвузовский сборник научных трудов. – Пермь: Пермский университет, 1982. – 152 с.

3.Ивашева В. «Век нынешний и век минувший…». Английский роман XIX векав его современном звучании. – 2-е изд., Москва: «Просвещение», 1990. – 479 с.

4.Маршак И. От переводчика на русский язык романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» (http://www.apropospage.ru/osten/marshak.html).

5. Моэм У.С. Джейн Остин и ее роман «Гордость и предубеждение» / Перевод. М. Лорие, 1989 (http://www.apropospage.ru/osten/ost4.html)

6. Остен Джейн. Собрание сочинений. В 3-х т.Том первый. Чувство и чувствительность; Гордость и предубеждение: Романы. Пер с англ./ Редкол.: Г.Анджапаридзе, Е. Гениева, М.Климова и др.; Предисловие Е.Гениевой.– Москва: «Художественная литература», 1988. – 750 с., ил.

7.Плевина Н.Ф. Стилистический анализ художественного текста. – Ленинград: «Просвещение», 1980. – 272с.

8. Jane Austen. Pride and Prejudice.На англ. Яз. – Москва: Юпитер-Интер, 2006. – 292 с.

 

Код для цитирования: Скопировать