V Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2013

Праву необходимы такие языковые средства, которые бы верно определяли правовые термины и точно высказывали мысль постановителя. Наверняка, благодаря этому видно нескончаемое, вечное пристрастие юристов к языку права. К чему бы не стремились исследователи, все они считают, что язык права довольно необычаен и требует улучшения. Однако в работах правоведов нет конкретных решений о его индивидуальности и не предлагаются методы развития языка законов. Данная работа обращена ко всем юристам.

Для того чтобы действенно воплощать функцию волеизъявления, законам необходимо быть совершенными по форме и содержанию. Язык закона невероятно точен. Юриспруденция работает точными терминами

- словами, словосочетаниями, значащими определенные понятия, для этого употребляется лексика различных стилевых пластов, от книжного ("отобрание", "истребование", "воспрепятствовать") и официально-делового ("недопоставка") до разговорного ("попрошайничество").

Желанием к точному выражению различных юридических терминов объясняются и активные словосоставляющие операции в языке юристов: "довзыскание", "подсудность", "дознание". Многие из этих слов, например: "сонаниматели", "наказуемость", "дознание", "подсудный", "неподсудный", "правоспособность", показано в толковых словарях с пометой "юр."; существительные "воспрепятствование", "способствование", "поставление" в словарях не указаны.

Одно из свойств языка права содержится в том, что многие термины, в том числе и оценочные понятия, - составные: "более мягкий вид наказания", "безвестно отсутствующий" - это языковые стандарты, в которых все установлено: порядок слов и лексический состав. Данные стандарты обязательны, так как гарантируют точность языка права. Но в использовании этих устойчивых словосочетаний можно заметить любопытные явления. Первая особенность заключается в том, что некоторые многозначные слова используются во множестве значений. Например, "заключение" в словосочетании "заключение под стражу" употребляется в первом значении: действие по глаголу "заключить"; в формуле "предварительное заключение" оно выступает во следующем значении: "нахождение под стражей, состояние того, кто лишен свободы"; в стандартах "заключение эксперта", "заключение прокурора" имеет данное значение: "вывод из чего-либо”. Вторым качеством является то, что в юридических терминах происходят особенные для литературного языка сочетания слов. Например, "виновный" имеет значение "совершивший серьезный проступок, преступление", поэтому гармонирует с существительными, значащими людей; в языке права оно совмещается со словом "виновные действия", "действия". "Ущерб" используется в правовом языке в первом значении: "потери, причиненные кому-либо, чему-либо; урон" и сочетается с глаголом "возместить" ("возмещать"). Идентичный ему по значению словом является "вред" - "порча, ущерб", и на основании их семантической (смысловой) близости образовалось словосочетание "возместить вред" и термин "возмещение вреда". Слово "обременить" - "книжн., отяжелить, отягчить". В справочнике замечено, что данное слово совместимо с одушевленными существительными. Однако в гражданском праве оно сочетается с неодушевленным существительным: "обременять имущество". Неоднозначное слово "поворот" в третьем значении (" перелом, полное изменение в ходе развития чего-либо") создает словосочетание со словами "исполнение решения": "поворот исполнения решения". Особенным является словосочетание "обращение отходов", в котором "обращение" употреблено в пятом значении: "пользование, употребление". Интересны также словосочетания "отбывание лишения свободы", "ненадлежащая сторона", "совершенное невиновно".

Интересны в праве и формы управления (управление - вид связи между словами, при котором главное слово требует от зависимого определенного падежа: "предъявить иск","явка с повинной"). Именно так, на основе концептуальной однородности между словосочетаниями "лицо, производящее дознание" и "орган дознания" второе приобретает характер управления первого: "передача дела от органа дознания", хотя правильнее - "из органа дознания". Глагол "осудить", имеющий значение: превое- "приговорить к какому-либо наказанию"; второе - "обречь на что-нибудь" . Во втором варианте управляет винительным падежом с предлогом "на". Но в первом варианте его синонимом является глагол "приговорить". В следствие этого "осудить" в языке права управляет дательным падежом с предлогом "к"; существительное "осуждение" и причастие "осужденный" находят такую же форму управления: "при осуждении к лишению свободы". Существительное "приговор" в статьях Уголовно-процессуального и Уголовного кодексов также управляет дательным падежом с предлогом "к": "приговоры к лишению свободы". Неординарным приходится управление в словосочетании "производство по делу", хотя вместе с тем же употребляется и нормативный "производство дела".

По-своему специфично в данном профессиональном языке расположение слов в определенных словосочетаниях: "умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью".Несогласованное определение "средней тяжести" должно находиться после определяемого слова "вреда", но это слово находится в составе словосочетания "вред здоровью", поэтому построение слов в этом словосочетании определено содержанием.

Так же, одной из особенностей языка права приходится в оригинальном применении однородных членов предложения - слов, значащих созимеримые понятия, связанных сочинительной связью и отвечающих на один и тот же вопрос. В тексте закона они осуществляют уточняющую функцию. Своеобразным является то, что в качестве однородных членов могут сочетаться слова, называющие неоднородные, несовместимые понятия или находящиеся разными членами предложения: "Те же деяния, совершенные в крупном размере (как?) либо лицом (кем?), ранее судимым"; "Те же деяния, совершенные неоднократно (как?) или лицом (кем?), ранее совершившим изнасилование".

Изложенное допускает сделать вывод: самобытность языка права определяется

потребностью верно отобразить взаимосвязь особенностей мысли законодателя и юридических терминов. Все отмеченные языковые явления относятся только к правовой культуре общения и наблюдаются только в ней.

Но вместе с замеченными особенностями в текстах законов существует немало языковых погрешностей. Проанализируем некоторые из них.

Как было изложено ранее, достоверность определения правовых норм нуждается в ясности изложения. Однако, существуют случаи ошибочного применения однокоренных слов, близких по звучанию, но отличающихся оттенками значения (паронимы). Например, в уголовном кодексе присутствует понятие "принцип вины" (ст. 5 УК РФ). Хотя речь должна идти не о вине, а о виновности, ведь "вина" - это "неловкость, какой-либо проступок, промах, неучтивость"; "виновность" же – "серьезное преступление, проступок". Таким образом, понятие в тексте закона определено неточно.

Неточно применено слово "осуществляют": "...жестоко обращаются с детьми, в том числе осуществляют физическое или психическое насилие над ними" (ст. 69 СК РФ). Но "осуществлять" - " воплощать в действительность,приводить в исполнение". В данном случае корректнее употребить "совершают", "применяют".

Если разговорное слово "попрошайничество" или "пособник" кстати в статьях Уголовного права, так как точно раскрывают юридические понятия, то неологизм "отмывание денег" непригоден в официально-деловом стиле, лучше употребить слово "легализация".

В словосочетании "в крупном размере" (ст.ст. 158, 163 и др. УК) ошибочно выбрано число имен существительных. Слово "размер" имеет в данном словосочетании значение: "степень развития, масштаб какого-либо явления, события, величина и т.п." и употребляется, как правило, во множественном числе. Из этого следует, что использованный в тексте закона вариант не соответствует литературной норме. Уместнее будет: "в крупных размерах".

Важную роль в построении текста, в четком выражении мыслей исполняет порядок слов. Но в текстах законов попадаются случаи его несоблюдения, что мешает их достоверному пониманию, создает сомнительность, является источником многословия или нанизывания падежей. Так, в тексте "Для лиц, совершивших преступления до достижения возраста восемнадцати лет..." (ст. 95 УК). Верная трактовка- "до достижения восемнадцатилетнего возраста". В итоге нанизывания падежей в ст. 65 ГК возникла двусмысленность: "Признание юридического лица банкротом судом влечет его ликвидацию". Не стоило разъединять словосочетание "признание судом".

В языке правовых документов необычайны виды управления, они часто приходятся последствием нарушения норм литературного языка. К примеру, слово "основание" в третьем значении ("причина чего-либо; то, что объясняет, оправдывает, делает понятным поступки, поведение") управляет существительными в родительном падеже или глаголами в неопределенной форме; в статье же 141 СК оно управляет дательным падежом: "основания к отмене усыновления ребенка". Правильнее будет: "для отмены усыновления".

Не соответствует правилам русского языка соединение однородных членов предложения, что ведет к неопределенности текста. В ст. 185 УПК в качестве однородных членов соединены глаголы разных видов: "При назначении и производстве экспертизы обвиняемый имеет право: 1) заявить отвод эксперту; 2) просить о назначении эксперта из числа указанных им лиц; 3) представить дополнительные вопросы для получения по ним заключения эксперта; 4) присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы и давать объяснения эксперту; 5) знакомиться с заключением эксперта". Стоит изменить на: "1) заявлять"; "3) представлять".

Речевая культура специалистов по правоведенью будет оставаться на невысоком уровне до того момента, когда язык законов не станет образцом официально-деловой речи. Кропотливая работа над речью должна приводить к тому, чтобы смысл текста, изложенной законодателями свободно достигал сознание читающего. Статус права очень велик и ответствен, и его язык является показателем уровня образованности российских правоведов, показателем их уважительного отношения к гражданам, для которых законы написаны. Поэтому, формируя и формулируя нормы права и охраняя их, законодатели просто обязаны соблюдать нормы родного языка.

Код для цитирования: Скопировать